Невозможность союза с Западом. Гитлер — солдат
Кроме того, воин это не просто человек,
участвующий в войне, но особое состояние
духа… Благодаря этому возникает и особое
восприятие мира. Подобный тип человека,
безусловно не является гуманистом; человек не
может оставаться высшей ценностью, когда
стоишь лицом к лицу со смертью.
Виктория Ванюшкина
Хайнрици считался мастером оборонительной стратегии, поэтому даже в условиях его конфронтации с рейхсфюрером СС замены ему не предвиделось. Он встретил меня приветливо, хотя чувствовалось, как он устал. Генерал пожаловался, что ему не хватает сил для распределения их равномерно на всем протяжении линии фронта, в то время как верховное командование держит в тылу целую армию, которая должна ударить по прорвавшемуся к Берлину противнику, и в то же время требует, чтобы он, Хайнрици, остановил русских! Особенно печальное зрелище представляла собою противотанковая артиллерия — часто случалось, что русские бронированные части уничтожали или обращали в бегство довольно многочисленные соединения, у которых не было возможности поражать хорошо защищенные цели. "С одними пулеметами танки не остановишь!" — мрачно резюмировал Хайнрици.
Будучи участником Похода на Восток еще с 1941 года, он очень отрицательно относился к русским, не веря ни в возможность разгромить их под Берлином, ни в возможность договориться с ними. Зато в англо-американцах он видел потенциальных союзников, и даже намекнул мне, чтобы я воспользовался доверием ко мне фюрера и попытался склонить его к миру на Западе, а может быть — и к совместной с капиталистическими странами борьбе против большевизма. Я, не видя особой разницы между русскими и остальными нашими врагами, пообещал, что по крайней мере спрошу мнение Гитлера о сепаратном мире. Хайнрици пожелал мне на прощанье удачи, и я отправился обратно в Берлин.
Когда я, предварительно заверив фюрера в том, что Хайнрици по-прежнему предан Великой Германии, задал вопрос о возможности переговоров с англо-американцами, Гитлер резко прервал меня:
— Что вы объясняете мне все, как ребенку, на пальцах?! Если я стал фюрером немецкого народа, то уж наверное разбираюсь в мировой политике!
Он встал из-за стола и отодвинул один из стульев, предлагая мне сесть. Затем стал расхаживать вдоль стены, и когда несколько успокоился, то продолжил:
