Слева от них за лугом показался небольшой лесок. Бросив на девушку взгляд, Доминик наклонился, взял поводья ее лошади и повернул к лесу. Она этого даже не заметила. Только когда, подъехав к ручью, он остановил лошадей в тени деревьев, мисс Холланд подняла голову и рассеянно посмотрела по сторонам. Доминик спрыгнул с седла и подошел к ней.
— Передохнем, — сказал он и протянул ей руку. — Вы уже на пределе.
Девушка слезла с лошади и, опустившись на плащ, который расстелил на траве Доминик, прижалась спиной к стволу старого дуба. Говорить у нее уже не было сил.
Оставив лошадей пастись, Доминик умылся холодной речной водой и, перекусив, лег на берегу. Перебирая в памяти события последних двух дней, он размышлял о часе, когда сполна расквитается с Темплкомбом. О том, что произойдет потом, Фейн не думал.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую крону деревьев, золотили гладь реки, заставляли играть алмазами выпавшую под утро росу. Неподалеку от Доминика мирно щипали сочную траву лошади. Эта спокойная, полная идиллии картина так отличалась от всего, что видел он, живя в Алсатии.
Наконец Фейн поднялся и подошел к дубу, под которым лежала девушка. Он долго смотрел на ее безмятежное лицо и думал об обстоятельствах помолвки мисс Холланд и сэра Лоуренса Темплкомба. Наверняка ее заключили по расчету, предположил Доминик, чтобы объединить два богатых рода, а не соединить два любящих сердца. Темплкомбу сейчас лет сорок, а ей вряд ли больше двадцати.
Он вспомнил, с какой гордостью она произнесла: «Я ему верю, как себе», и горько рассмеялся. Он ведь тоже однажды поверил сэру Лоуренсу, и тот предал его.
Похоже, что тихий смех Фейна разбудил спавшую девушку. Она пошевелилась, открыла глаза и села.
— Что с вами? — увидев его суровое лицо, с тревогой спросила мисс Холланд. — Что-то случилось?
— Нет, ничего, — резко ответил Доминик. — Пока все спокойно.
— Ох! — облегченно выдохнула она и тут же нахмурилась. — Я думала… Но нет, это было со мной во сне! Я видела жуткий сон!
Девушка поежилась и прикрыла глаза рукой.
— Вы еще окончательно не проснулись, — заметил Доминик. — К тому же вы сильно проголодались. Быстро позавтракайте и поедем.
Пока он раскладывал перед ней еду, она, прислонившись к стволу огромного дуба, молча наблюдала за ним. Девушка все еще находилась под впечатлением увиденного ею сна. Во второй раз у нее возникло подозрение относительно честности Доминика. Первый раз она заподозрила что-то неладное, когда он сунул ей в руки туго набитый кошелек. Ее охватил страх — ведь до Сомерсета, где она почувствовала бы себя в полной безопасности, было ох как далеко!
