— Понятно. Человек уже в образе, — засмеялся и третий из руководящего состава. — Куришь?
— Нет.
— Это хорошо. А то каждый раз одна и та же беда. Сколько сигарет ни берем, — к концу игры бычки собираем. Хоть табачный киоск с собою тащи. Но блока два тебе положат. Для пленников. Чтоб сидели смирно и не бузили…
— Хорошо, что напомнили. Сколько именно мне на этих Чертовых скалах сидеть?
— Пока дубинку не стащат, — пожал плечами Михалыч. — Или до полной и окончательной победы Тьмы над Светом. Можно наоборот, но не так реалистично. Впрочем, тут как повезет… Ну что, Степан, коль цели поставлены и задачи ясны, пойдем занимать твой УР,[13] он же — жилье великана-людоеда?
В общем, с шутками и прибаутками, тактично и хитро, таким вот образом меня спровадили подальше от сплоченного коллектива. В принципе, разумно. Они знакомы друг с другом давно, знают — кто что умеет и куда сгодится. А я — в их понимании, еще та «темная» лошадка. То ли с собой брать, то ли дома на хозяйстве оставить? Тогда как с этой придумкой и игра приобрела неожиданный поворот, и мне не обидно. Почетный (и по нечетным дням тоже) страж стратегического объекта — не хухры-мухры! Это о-го-го! Да и не больно-то хотелось…
Одно в затее Мастеров плохо: теперь я с Иришкой до финала игры точно не увижусь. Что бы там сердце ни чувствовало, а разум не подсказывал. Назвался груздем, сиди и не чирикай…
Придя к такому неутешительному выводу, я одним глотком допил пиво, смял в кулаке жестянку и швырнул ее вниз.
* * *
— И все-таки, почему Чертовы? — поинтересовался я у Михалыча, когда мы подошли к подножью скалы и он указал мне на зев пещеры.
— Люди там, по местному преданию, пропадают бесследно. Вот и решил народ, что их черти в преисподнюю утаскивают.
— Не понял? — данное известие меня не слишком обрадовало и вдохновило. — Это что, такой новый метод радикального устранения неугодных особей? Сказали бы прямо: вали отсюда и не вертись под ногами. Я понятливый. И вполне на обратную электричку успевал…
— Да брось ты, Степан, — отмахнулся Михалыч. — Скажи еще, что суеверный? Нагрешил, что ли, много? Когда только успел?
— Ну не то чтоб много, — я неопределенно хмыкнул и пожал плечами. — Но и не агнец. А народ, он слова зря не скажет. Вдруг там и в самом деле какой-то рогатый хмырь дежурит, поджидая заблудившиеся души. В смысле заблудшие…
— Мы эту пещеру всякий раз навещаем, и никто — ни в ней, ни в округе, на моей памяти не исчезал, — не поддержал шутки мастер. — Наверняка аборигены хранят предания о событиях, имевших место до одна тысяча девятьсот тринадцатого года. И вообще, не куксись. Потом благодарить будешь и не захочешь слезать. Я когда первый раз наверх взобрался, часа полтора глядел на мир и матерился от восторга. Говорят, что есть места и грандиознее, и краше, — но все они где-то там, а скалы — вот, хоть смотри, хоть щупай. Минут двадцать посопеть — и перед тобой такой вид распахнется, мама не горюй!.. Поглядишь на мир у своих ног и начинаешь понимать резоны отшельников.
