Вполоборота, стараясь не терять «бешеных тараканов» из виду, они поднялись к мотоциклу. И вот тогда стая внизу взревела моторами и хлынула глазастой волной наверх, к ним.
Мотоцикл стоял почти на самом верху холма. Здесь ещё было достаточно светло от закатной белизны на горизонте.
— Может, бросить мотоцикл? — крикнул Леон. — Здесь сам чёрт ногу сломит — драть по этой стройке! Легче пешими!
— Ничего! Вик выдюжит! Давай, Вик, веди!
Толчок в плечо, порыв воздуха по щеке, что‑то жёсткое по виску (через секунду осознание стороной: Вик оцарапал искусственным крылом) — птица нырнула вперёд, Леон развернул мотоцикл, сзади навалился Брис, зачем‑то лихорадочно отдёрнул манжету Леоновой рубахи. Треск — пуговицы как не бывало. И обхватил горячей ладонь запястье Леона.
— Ну, всё! Жми за Виком!
Поверить уверенности Бриса непросто. Но Леон рискнул. А может, машинально повиновался приказам заставили дребезжаще–прыгающие огни, неумолимо окружающие их.
Вик летел в идеальной параллели земле — Леон, трясясь на каких‑то колдобинах и подпрыгивая на кочках строительного мусора, ровно вёл за ним. Рука Бриса не мешала ему: в какой‑то миг он решил, что, зная местность лучше, Брис просто приготовился бессловесно скомандовать внезапный поворот.
Но сухие пальцы сжали запястье — никакого приказа. Леон растерялся — и увидел: земля как будто горела, но не оттого что был заметен огонь. Прозрачные струйки воздуха поиграли в искажение видимости — раз, другой… То ли дух захватило, то ли от непривычной активности, но явно затошнило — раз, другой…
— Вик, направо и вниз!
Поворот — горло свело судорогой, и желудок подпрыгнул в нетерпении у самого горла. Ухнули вниз — Леон сглотнул металлическую горечь, уже не обращая внимания на ноющее от стального захвата запястье, ни на странные деформации воздуха, то обычного, то легко рассекаемого, то по плотности напоминающего водяной вал, который нахраписто грохочет к берегу.
— Стой! Оторвались!
Леон чуть не слетел с мотоцикла. Он не ослышался?! И сотни метров не проехали — оторвались?! Но послушался и оглянулся: позади лениво колыхалась ночная мгла.
Вик не сел — свалился на плечо. Искусственное крыло съехало вниз. Он неохотно поднимал его, но, видимо, тяжело всё время его контролировать, и крыло снова обвисало.
Леон повернулся взглянуть на птицу и погладить её по точёной головке… И вдруг все разрозненные наблюдения и впечатления слились в единое — понимание (воспоминание?): Вик на самом деле вёл их! Во — время! Через — время. Сквозь — время. Поэтому птица устала («Вик выдюжит!»), поэтому не может присобрать крыло, поэтому полуоткрыт её клюв.
