Хотя у собеседника был достаточно потрёпанный вид, память Леона грузно заворочалась и наконец со вздохом приколотила под «экспонатом» табличку.
— Брис?
— Мне — как: умереть от восторга, что меня признали, или сплясать что‑нибудь воинственное, потрясая чьим‑нибудь скальпом?.. Кстати, это вполне в твоём духе — пропадать несколько лет, а появившись, вместо «здрасьте» шваркнуть меня по челюсти!
— Как и в твоём духе — обозвать меня высоким словом, но в форме, напоминающей по звучанию другое словечко — «дичайший», например!
Брис беззвучно рассмеялся, и странно было видеть незнакомое–знакомое лицо, обветренное и обтянуто–исхудалое, — смеющимся. Смеялись даже голубые глаза под выгоревшими бровями, и частые сеточки в уголках глаз подчёркивали то, что Леон знал (знание–воспоминание упало) и раньше: Брис — один из самых смешливых в его команде, палец ему покажи — ржать будет до слёз, намёк на хохму доведёт до истерики, — пусть при первоначальном знакомстве его внешность кабинетного буквоеда и сбивает с толку не знающих его.
Один из его команды?
Его команды?
«Не помню».
Это подождёт. Больше заинтересовало сказанное Брисом о годах.
«И это подождёт».
Брис, оказывается, времени даром не терял. Он распотрошил вещмешок, прикрученный к багажнику мотоцикла, и плотоядно постанывал от одного взгляда на те продукты, которые обнаружились. К чему он и вернулся после краткого диалога с Леоном — к постаныванию, естественно. На возмущённого его выразительными стонами Вика он почти не обращал внимания. Почти — потому что Брис то и дело поглаживал кожу у локтя, куда долбанул его сокол. «Вик сначала не узнал меня и кинулся тебя защищать», — объяснил Брис позже.
И всё же, несмотря на внешнее нетерпение, Брис оказался в определённой степени сдержанным: издав вопль при виде круглого чёрного хлеба, отрезал от него тонкий ломтик. Сваренное вкрутую яйцо (Леон испытал тёплую благодарность к хозяйственному Костику — и любопытство: что же Костик ещё напихал в мешок?) он сразу облупил, но прежде чем есть, долго и блаженно принюхивался к нему. Да так жадно, что не выдержал Вик: помогая себе в прыжках растопыренными крыльями, он быстро очутился на кисти бессовестного бандита, шурующего в собственности его хозяина (Брис быстро натянул на кисть рукав) и разинул клюв. Мягкие бело–жёлтые кусочки так аккуратно отправлялись в глотку птицы, что Леон невольно подумал: для Бриса кормить птицу — привычное дело.
— Кофе! — счастливо провозгласил Брис. — Господи, какой аромат!
