Воронежские господа очень хлопотали, поджидая Петра. Дома свои особенно убирали, наряды пышные примеривали. Хотели удивить государя, порадовать, какая в городе жизнь богатая, достойная.
Но Петр явился с другими думами, дело торопить. Встречали в Воронеже царя, а прибыл капитан морской в черном глухом мундире. Поселился на берегу реки, рядом с пристанью. Хоть и назывался его дом громко — «Государев шатер» — а был совсем небольшим домишкой. Зато баню во дворе поставили знатную.
— После трудов корабельных добрая баня нужна, — говорил Петр.
Тогда все бани топили по-черному. Дым выпускали через дверь, на стенах — сажа, копоть. А эту соорудили с трубой вытяжной, по-белому. К тому ж два окошка и печка, выложенная изразцами. Сени банные с перилами, опиравшимися на точеные столбики — балясины.
— Хороши балясины! — любовался Петр. — Да вот только балясничать, из пустого в порожнее переливать совсем недосуг.
С раннего утра он уже на верфи — при корабельном деле. А на берегу круглые сутки горят костры, стучат топоры, повизгивают пилы, хлопочет работный люд, деловито посматривают заморские мастера. Тут и там громоздятся бревна, доски, бочки со смолой, тугие кольца канатов.
Каждую галеру собирала такая бригада: главный мастер, плотник, подмастерье, шесть кузнецов, шестьдесят подручных плотников, один столяр, один резчик по дереву, украшавший борта узорами, один маляр да еще лекарь.
Петр за всем успевал доглядеть. То циркуль у него в руке и бумага, то пила или топор. На пару с Лукьяном Верещагиным трудился он над галерой, которой уже дал имя «Принципиум» — Начало.
На этом корабле заранее числились матросами Федосей Скляев, Лукьян Верещагин и Степан Васильев, боцманом Гаврила Меншиков, а капитаном сам Петр Алексеевич. Да еще Сашка Кикин при нем денщиком.
Так вместе они и работали, из одного котла кашу да клецки ели. Как говорится, в одном хлебе жили.
Со всех концов России съехались в Воронеж мастера — строить флот для победы над турками. Из Архангельска и Астрахани, из Вологды и Нижнего Новгорода. Были тут Осип Щека с двадцатью четырьмя товарищами и мастер Яков Иванов с большой командой плотников.
Как говаривал Петр, дело шло с поспешанием. На глазах росли корабли, поднимались, как терема огромные.
«Неужто, — думали воронежцы, — пойдут по воде эдакие громадины!? Да куда им, таким тяжелым! Небось, потонут…»
