Мама волновалась: нужно было убедить отца эту мебель взять. Ждали машину столько лет — подождут еще. Но отец не поддался на уговоры и слезы: очередь на машину приближалась, пришлют открытку — иди покупай, а с чем пойдешь, если на мебель потратим? Все необходимое есть, а что старое — перебьемся, будет и новое, но сначала — машина.
Мама поплакала, но смирилась; стыдливо перетаскали с машины свои старые шкафы и стулья, расставили по углам.
Люба была впервые горько обижена на родителей: не поняла, не согласилась с ними. Она возненавидела глагол «будет». Сначала он относился к машине: «Вот будет машина!» Теперь стали говорить: «Вот будет новая мебель!» Будет! Когда? Жить нужно каждый день, и чтоб жизнь эта была красивой: носить красивые платья, сидеть на красивых стульях, трогать лаковые дверцы шкафа.
Люба и маму свою вдруг увидела другими глазами: годами та же юбка, свитер, перешитое из чего-то бабушкиного добротное, но совсем не модное платье, уже дважды крашенные в мастерской сапожки с тупыми носами и каблуками-колодами, каких никто уже не носит. Нет в руках у мамы кокетливой сумочки, с какими ходит большинство женщин, нет у нее ни единого флакончика хороших духов. Волосы мама всегда одинаково закалывает: намотает на палец «червячок», скрутит в комок, воткнет шпильку — готово. Даже к празднику, даже к своему дню рождения не сходит в парикмахерскую, не сделает модную прическу.
Красива ли она? Но может ли быть красивой женщина в такой одежде? И как ее только отец любит? А может, и не любит? Просто живут вместе, работают, чтобы откладывать деньги на машину. Какая в их жизни радость? Ждать, когда ненавистный глагол «будет» превратится в долгожданный «есть»?
Пусть живут как хотят. Но ее, Любу, зачем радости лишать? Ей-то какая радость от своей отдельной комнаты, если сюда все равно никого не пригласишь? У нее из-за этого и подруг нет.
Правда, отец старую мебель почистил, подкрасил, покрыл лаком, на Любином письменном столе заменил дерматин, но все равно столу этому восемь лет, мал он, неудобен, полочка в колени врезается. Никакой лак и полироль не прибавят ему ни новизны, ни полировки, как и желтому шкафу из простых досок, и этажерке, и кровати на колесиках, которая еще из прошлого века сюда въехала. Отец натянул пружинную сетку, спать на ней удобно, но — вид, вид!
Побывала Люба тут в доме у своей одноклассницы Аллы — неплохая девчонка, не строит из себя ничего особенного, такая же одинокая в их сборном классе, который еще не слепился да и не слепится, наверно, в настоящий коллектив. У Аллы в комнате уютно, красиво: палас на полу, журнальный столик, кресло, торшер, стеллаж с книгами, небольшой письменный стол, над ним — полочка подвесная с разными школьными мелочами, цветущие стебли свисают, чеканка на стене. Ничего особенного, ничего дорогого, но — современно, удобно, красиво.
