Всего лишь барбос! - Майя Флоровна Фролова

СПАСИБО ВАМ, ЛЮДИ!

Поезд ушёл, перрон маленькой станции опустел.

Леся сидела на узлах, держа на коленях небольшую шкатулку. Шкатулка была тяжёлая, чугунная. На крышке гномик трубил в трубу, висели чёрные вишенки. Эту шкатулку подарила им старая мамина тётя.

Шкатулка всегда стояла на комоде, в ней хранился маленький серебряный чугунок с черпачком и тоненькое золотое колечко. Мама говорила: вот придёт такое время, выпадут у неё зубы, и тогда она закажет серебряные, из чугунка.

Леся не могла представить себе маму старой, да и было очень жалко чугунок, в котором гномик, наверное, варил по ночам обед.

Когда за ними заехала машина и мама начала лихорадочно связывать вещи в узлы, Леся схватила с комода шкатулку.

На этой станции их высадили из эшелона, потому что мама решила ехать в Сибирь, к бабушке, а пересадку нужно было делать здесь.

Мама вернулась расстроенная. Никто не мог точно сказать, когда будет нужный поезд. Вне очереди пропускались эшелоны — на фронт, на фронт. А главное, на этой станции, которую и станцией-то нельзя назвать, негде даже головы приткнуть.

По другую сторону, за насыпью, лежала степь, сизая от сумерек и лёгкого морозца, припорошившего сухие травы. А за станцией, в двух-трёх километрах от неё, виднелся небольшой посёлок. Над тёмными бревенчатыми избами поднимались столбы дыма, мычали коровы, лаяли собаки.

А станция будто вымерла… Возле небольшой каменной постройки с солидной надписью «Багажное отделение» появился человек в телогрейке и ватных штанах. Он открыл замок, загремел болтом.

Мама подошла к нему, робко остановилась сзади.

— Товарищ, пожалуйста… Возьмите до завтра наши вещи, мы с дочкой в посёлок пойдём, обогреемся, чайку попьём… Целый месяц в эшелоне…

Кладовщик, не оборачиваясь, замахал руками:

— Не имею права. Вещи не обшиты, вдруг что пропадёт — с меня стребуете…

— Что там пропадёт? Какие тут вещи? — Мама отогнула одеяло на одном тюке, блеснули светлые буквы на синих корешках — «Малая советская энциклопедия».

— Чудаки люди! — сказал кладовщик. — Нет бы, барахлишка побольше взять, а они книги тащат. Зимовать-то как будете?

— Весь дом с собой не унесёшь… А книги эти — самое ценное у нас. Я ещё студенткой на последние гроши их покупала… Дяденька, ну возьмите, я вам заплачу! — взмолилась мама.

— Какие с эвакуированных деньги?! Нет, не по закону! — рассердившись совсем, сказал кладовщик и щёлкнул замком. — Отойдите, гражданочка, здесь государственные грузы.