Учитель вызвал кого-то с задней парты, и мальчик облегченно вздохнул, — опасность миновала, потому что Дереш имел привычку в течение одного урока спрашивать учеников примерно с одинаковыми знаниями, и раз он вызвал сейчас с задней парты, значит, сильные могут передохнуть, а попотеть сегодня придется слабым.
Преподаватель Дереш был довольно молод. Когда он спускался с кафедры, от него исходил запах духов. Прохаживаясь рассеянно по классу, он то и дело опускал руку на одну из парт; руки у него всегда были чисто вымыты, ногти блестели. Миши дрожал от страха, когда приближался учитель, — никакой гарантии, что он не спросит как раз того, кто окажется под рукой. Манжеты у Дереша всегда белоснежны и украшены блестящими золотыми запонками. Преподаватель был большим франтом: пестрый шелковый галстук он никогда не носил бабочкой, а повязывал свободно, ширина его брюк точно равнялась длине ботинка, и даже в сухую погоду он подвертывал их на целую ладонь. Невозможно было следить за его объяснениями: не важно, что он говорит, главное, на его брюках нет морщинок, жилет сидит безукоризненно и на нем нет ни единой пылинки. Но бедным дебреценским гимназистам это было непонятно, ведь в том-то и заключается преимущество бедняка, что он, не обращая внимания на свою внешность и одежду, может купаться в пыли со смелостью поросенка. Изысканно одетых преподавателей даже высмеивали, и в одном известном месте мелом было написано:
ДЕРЕШ, БАТОРИ, ШАРКАДИ —
три паршивых франта.
Это были преподаватели латыни, арифметики и рисования. Вряд ли Дереш мог научить Миши латыни, зато, когда десять лет спустя в нем вдруг проснулся интерес к своей внешности, прекрасный пример преподавателя держаться свободно, с достоинством помог ему обрести уверенность и смелость в обществе, где это было необходимо.
— Посылка из дома? — спросил Гимеши.
— Да.
Миши положил перед ним извещение, сначала прочитав приписку, сделанную рукой матери: от ее мелкого почерка с наклоном сердце Миши так забилось, словно он увидел бледное лицо своей матери с пугающе большими черными глазами. Он поспешно оторвал приписку от извещения и только тогда показал товарищу желтоватый листок.
Гимеши внимательно изучил все извещение — «три с половиной килограмма»!
— Что это? — шепотом спросил Орци с другой стороны парты, за которой они сидели втроем в порядке успеваемости; лучший ученик в классе — Орци, второй — Миши, а Гимеши — третий. Орци был любимцем преподавателя латыни и теперь следил за каждым жестом Дереша, готовый отвечать вместо любого ученика. Но и он чувствовал, что рядом что-то происходит, и наклонился к ребятам.
