Паша сунул вилку в розетку. В чёрной тарелке что-то хрустнуло, и послышался голос Левитана: «…был оставлен после тяжёлых продолжительных боёв с превосходящими силами противника».
— Что оставили? — встревожено спросила Елена Григорьевна, которая на несколько секунд выходила на кухню.
— Не услышали, поздно включили, — ответил Пётр Петрович. — Да не так уж и важно, что именно. Оставили — вот главное. Всё ближе к нам.
— Неужели и сюда доберутся? — тревожно спросила Елена Григорьевна, и на какие-то мгновения за столом воцарилась такая тишина, будто комната была совсем пуста.
— Надо ко всему быть готовыми, — чуть помолчав, уклончиво ответил Пётр Петрович.
— Па-пу-ля, ты что-то знаешь. Скажи нам, тут же все свои.
— Ну, всего сказать не могу. В общем, в случае чего, пойду в партизанский отряд.
— Я с тобой! — Рита вмиг оказалась рядом с отцом.
— Курносых туда не берут, — попробовал отшутиться Пётр Петрович.
— А нас, мужчин, должны взять, — вмешался в разговор Генка.
— А вы, мужчины, учитесь пока, — сказал Пётр Петрович. — Без вас есть кому воевать. А потом видно будет.
Расставались шумно и весело, долго обсуждая хитрости, которые можно применить, чтобы все-таки попасть на фронт или в партизанский отряд. Сначала все вместе провожали Таню, потом — Зойку. Рита, конечно, тоже пошла — она же с Пашей вернётся! Мальчишки всю дорогу состязались в остроумии. Зойка смеялась, как и все, и чувствовала, что недавняя скованность уже совсем прошла. Когда они были недалеко от её дома, Лёня вдруг сказал:
— Я, пожалуй, здесь сверну. Вас так много — Зоя в полнейшей безопасности.
— Её вообще можно мне одному доверить, — солидно предложил Генка.
— Правда, зачем всем идти? — сказала Зойка, стараясь, чтобы её голос звучал ровно и непринуждённо. — Недалеко уже.
— Как хочешь, — потускневшим голосом отозвалась Рита, глядя вслед удалявшемуся Лёне, и, чтобы скрыть свое разочарование, нарочито весело и независимо крикнула: — До завтра!
Лёня на миг обернулся и махнул рукой. Рита и Паша повернули назад.
Зойка шла медленно, и Генка принялся философствовать о превратностях судьбы, когда худосочных солдатиков вроде Ритиного Володи совершенно незаслуженно посылают на передовую, а их, физически развитых ребят, храбрых, ловких и находчивых, не берут на фронт только потому, что они не достигли необходимого возраста. Зойка слушала рассеянно и неожиданно спросила:
— Ген, а кто это был?
— Где? — не понял Генка.
— Под моими окнами.
