Муза берет рентгеновский снимок и, отведя руку, как бы прое-цирует его на фигуру подпаска.
-- Вы правы, пародия. Ты, мол, сидишь такая вся чопорная, такая вся в кружевах, а я поверх тебя намалюю чумазого деревен-щину. Ты, оттопырив пальчик, держишь яблоко -- пускай он жует огурец. Так и просвечивает характер автора: завистливая бездар-ность. Самому не дано, так он рад обхамить гения. Ишь, хихикает над Веласкесом!.. Думаю, в нашем окружении его нет. Но я непременно посоветуюсь с папой! Если что-то узнаю, я вам позво-ню.
x x x
Квартира Боборыкиных в старом доме с высокими потолками -- не человеческое жилье, а дом-музей, где тесно от картин, статуэток, горок с фарфором и хрусталем и прочего антиквариата.
Боборыкин, Муза и ее муж Альберт завершают семейную тра-пезу, в которой главное место занимает богатая сервировка. Боготворимый Музой папа -человек в возрасте, но свеж, бодр и с властностью в повадке. Облик его производит впечатление солидности и некой округлости -- не за счет легкой полноты, но из-за манеры держаться: плавные, округлые жесты, закругленные фразы, сглаженность в выражении эмоций и довольство собой.
Муж Музы -- Альберт -- полная противоположность тестю. Худой, угловатый, несдержанный, неспокойный.
-- "Инфанту" я торговал еще у Конкина, -- вспоминает Бобо-рыкин. -Таланов перехватил буквально из-под носа.
-- Вот жалость! -- ахает Муза.
-- Я ему сулил и денег кучу и обмен: двух итальянцев и Борисо-ва-Мусатова в придачу. Нет, вцепился намертво. -- Боборыкин чуточку сердится от давнишней неудачи. -- А потом все собрание отдал в краеведческий музей. Ради чего? Чтобы красовалась табличка: "Передано в дар М. Талановым". Пустое тщеславие, ничего больше.
-- Называется, человек пожертвовал народу, -- бормочет Альберт с набитым ртом. -- А народ даже сторожа не нанял. Муза, подвинь мне масло.
-- Неужели действительно из музея украли?
-- Ха! Из Лувра воруют. Котлет не осталось?
-- Нет, Алик, -- виновато отвечает Муза. -- Хочешь, возьми мою.
Альберт забирает с тарелки Музы котлету.
-- Если повадятся из музеев красть, то я просто не знаю... Кошмар!
-- "Кошмар"!.. -- передразнивает Альберт. -- Да периферийно-му обывателю что Веласкес, что Собачкин -- без разницы.
-- Обожаешь строить из себя циника! Папа, чтобы не забыть, ты не ответил про Кипчака.
-- Кипчак, деточка, существо безобидное и добропорядочное.
-- А у кого, по-твоему, могла подняться рука записать "Инфан-ту"?
