Минут через десять они выехали на набережную. Слева от них сплошной стеной высились отели, рестораны, кафе, справа — пляжная полоса, рябившая в глазах разноцветными грибами солнцезащитных зонтов. Судя по изменению цвета зонтов, можно было судить о принадлежности пляжной зоны определённому отелю.
Приблизительно в середине набережной, Элеонора свернула на вторую линию улиц и припарковала машину.
— Здесь и остановишься, на время. — деловым тоном произнесла Элеонора, — Это не плохой отель, до моря три минуты. Размещайся, отдыхай. Мне не звони, я сама тебя найду.
Небрежным кивком головы, она дала понять, что Илья должен забрать вещи выметаться из её машины.
— Хорошо. — Илаев взял сумку, открыл довольно массивную дверь купе, вышел на улицу, затем внимательно посмотрел на девушку и сказал: — Спасибо.
— Не за что, журналист.
Илья захлопнул дверь, машина резко сорвалась с места и через несколько секунд скрылась за ближайшим поворотом.
Илаев, постоял несколько минут осматриваясь. Место было явно курортное. Вторая линия улиц, как и первая, была застроена отелями. По тротуарам гуляли никуда не торопящиеся туристы, в полупляжном прикидке.
— Интересно, что это за город? — подумал он и отправился в означенный Элеонорой отель.
Илья зашёл внутрь, снял номер. Улыбчивая и общительная гречанки на стойке размещения, сообщила Илаеву, что город, в который доставила его Элеонора, называется Ретимно, истинный курортный городок на северном побережье острова. Илья поднялся в номер, принял душ, переоделся, затем спустился вниз и ни с кем, ни разговаривая и не останавливаясь, отправился на пляж.
Расположившись на лежаке, под жёлто–зелёным широким зонтом, Илаев скинул с себя шорты, майку и как озорной школьник в припрыжку побежал к морю.
— В прошлой жизни, я сто процентов был дельфином, — довольно думал Илаев, наслаждаясь приятной солёной прохладой средиземного моря. Он плавал, нырял, лежал на спине звёздочкой, снова плавал и снова нырял. Вдоволь испытав благих ощущений, Илья вышел на берег, постоял недолго на солнце, и направился к своему лежаку в тень жёлто–зелёного зонтика. Наконец это стало хоть как‑то походить на отпуск, хотя неприятные воспоминания о Косте Симиниди не оставляли.
— Почему я постоянно думаю о самом плохом, возможно Коста уже занимается своими раскопками, после хорошего понюха нашатыря. Что за склонность у человека всегда представлять самый печальный исход из всех существующих? — такой ход мыслей, явно навеянный морскими солями, несколько успокоил Илаева. Он закурил и принялся рассматривать окружающих его курортников, но в основном, конечно же, курортниц.
