— Мистер Илаев? — незнакомая девушка, по всей видимости гречанка, с интересом смотрела на Илью.
— Да! Чем могу быть..? — ответил он сквозь открытый проём входной двери.
— Разрешите вам предложить. — и девушка протянула Илье небольшой рекламный буклет.
Он взял рекламку. Ресторан «Олимп» греческая и европейская кухня.
— Благодарю. — Илья ещё раз взглянул на рекламный проспект, — Это где‑то рядом?
— Да. — девушка коротко и точно объяснила местонахождение ресторана. Он действительно находился рядом с отелем.
— Ещё раз спасибо, обязательно посещу. — вежливо сказал Илаев.
— Приходите! — её глаза засияли, — В нашем ресторане прекрасная кухня, и живая музыка.
Юная гречанка сделала книксен, и удалилась.
Илья закрыл дверь в номер. Повертел буклет в руках, и положил его на полочку перед зеркалом.
Сегодня вдоволь насладившись морскими и солнечными ваннами, Илаев заглянул в открытое пляжное кафе, поел и направился в отель, где и погрузился в крепкий послеобеденный сон, который был прерван неожиданным визитом рекламного агента из ресторана «Олимп».
— Вечный двигатель торговли, — вслух подумал Илья, — везде одно и то же.
Он посмотрел на часы.
— Ого! — часы показывали половину восьмого вечера, — Неплохо я подремал.
Илья посетил ванную комнату, принял душ, гладко побрился, насухо вытерся большим белым махровым полотенцем, сделав затем из него набедренную повязку, и напевая что‑то себе под нос, вышел на балкон.
Морской воздух, ласковое солнце, клонившееся к закату, неспешно прогуливающиеся отдыхающие, всё это радовало глаз, и наводило Илью на размышления о планах на сегодняшний вечер. Ему не хотелось думать сегодня о задании Реболарова, не хотелось ему гадать и о судьбе Косты Симиниди. Все дела он решил отложить на завтра, а сегодня посвятить вечер отдыху и развлечению. Вот только мысли об Элеоноре, Илья отгонять не собирался.
— Отчаянная женщина! — с каким то глубоким внутренним восхищение подумал Илаев. Он намеревался дождаться в номере её прихода, но, немного поразмышляв, понял, что она не придёт.
— Зачем ей это, она итак из‑за меня подставилась! Ведь если с Костой действительно произошло несчастье, то меня станут искать, а заодно и её, ведь она помогла мне покинуть место происшествия. — он глубоко вздохнул, но всё же решил подождать.
Илаев закурил. Думы об Элеоноре подтолкнули его к размышлениям об истории, археологии, затем он задумался о книге жизни, Авиценне, непроизвольно улыбнулся, вспомнив Михаил Бештерова, вспомнил Синеева и его утверждение о том, что Авиценна не писал такого труда, ещё раз прокрутил как аудиозапись в голове легенду, рассказанную Симиниди.
