Окинув всех строгим взглядом, Макаров начал не с того, что от него ожидали, а обратился к стрелку-радисту Когтева:
— Старшина Бравков, каким должен быть подворотничок на гимнастерке?
— Снежной белизны, товарищ капитан, аккуратно подшитым чуть повыше воротника, — отчеканил Бравков.
— А у вас какого цвета?
— Малость сероватого, товарищ капитан, — касаясь пальцами подворотничка, как бы на ощупь определяя его цвет, ответил Бравков. — Но кончились портянки.
— Какие портянки? — повел брови вверх Макаров. — Я вас спрашиваю о подворотничке, а не о портянках.
— Так я из запасных портянок, новых, конечно, делал подворотнички, — пояснил старшина.
Скрывая усмешку, командир приподнял пальцем левый рукав гимнастерки, опустил взгляд на часы, приказал:
— Десять минут вам, Бравков, — явитесь в свежем подворотничке, так красочно вами здесь описанном.
— Есть! — весело воспринял приказание Бравков, повернулся и бросился бежать к своему самолету.
— И всем, товарищи, даю пятнадцать минут на приведение себя в порядок. Комбинезоны снять, побриться, почиститься! И имейте в виду на будущее — в комбинезонах в столовую не ходить. Война еще не причина, чтобы перестать следить за своей внешностью. Тем более нам, авиаторам. Через пятнадцать минут быть всем здесь.
Проводив подчиненных, Макаров подошел к штабелю бомб, лежащих позади самолетов, затаренных в круглые решетчатые ящики, сел на один из них, раскрыл планшетку и принялся по ранее внесенным туда записям уточнять все то, что нужно было сделать в предстоящем полете.
Утро было раннее, но аэродром жил своей жизнью. По стоянкам от одной эскадрильи к другой, будоража утреннюю тишину, сновали масло- и бензозаправщики. Техники, механики, мотористы заправляли, осматривали, проверяли машины, готовя их к полету.
День обещал быть, как и все последние дни, жарким, солнечным. Минут через десять примчался Бравков с подшитым, сверкающим белизной подворотничком. Он остановился шагах в трех от командира, с особой щеголеватостью вскинул правую руку, щелкнул задниками сапог и выпалил:
— Товарищ капитан, ваше…
— Хорошо, хорошо, — остановил его Макаров, — вижу, нашелся подворотничок и, кажется, не портяночный.
— Позаимствовал, товарищ капитан, — чему-то улыбнулся Бравков.
— С отдачей позаимствовал? — спросил Макаров, тоже улыбаясь.
— Конечно, товарищ капитан! Постараюсь!
Прошло всего пятнадцать минут. В строю стояли те же люди, по уже аккуратно подтянутые, посвежевшие, помолодевшие. Каждый из них чувствовал это и был доволен собой.
