Они подошли к коровнику, до крыши занесенному свежим снегом. Девушки лопатами очищали территорию, пробивали проход к бурту наземного силоса.
Одна из девушек воскликнула:
— Дадим нагрузку товарищу Павлову! Он поможет силос таскать!
— Ну что вы, девушки! — смутилась другая.
— Девушки правильно говорят! — воскликнул Гребенкин. — Где у вас корзины под силос?
Павлову принесли большую корзину с двумя ручками.
— Давайте соревноваться, товарищ Павлов! — Черноглазая девушка, подхватив свою корзину, пошагала к бурту.
Павлов нерешительно взял корзину. Ему приходилось участвовать в различных работах, но корм таскать еще не доводилось.
— Андрей Михайлович, так пальто запачкаете. Возьмите, наденьте. — Ему подали фартук.
Девушки быстро откопали яму, где выбирали силос.
— Сегодня хорошо! — восхищалась черноглазая. — Снежком задуло, и силос не замерз, рубить топором не надо. Кому первому?
— Андрею Михайловичу! — крикнул Гребенкин.
— Без опыта нельзя, девушки, — взмолился Павлов. — Пусть кто-нибудь покажет, как это делается.
— А делается просто, по самой старинной моде! — Весело смеясь, заработала вилами черноглазая. Она быстро наполнила корзину, ухватила ее за обе ручки, подняла на живот, пошагала к коровнику.
У Павлова не так ловко отдирался силос, вилы срывались. Но вот корзина наполнена, поднял, понес. Думал, что удержит ее на вытянутых руках, но нет, сразу пришлось опустить на живот. Вот когда пригодился фартук!..
Навстречу ему бежала черноглазая.
— Нажимайте, Андрей Михайлович, — звонко крикнула она. — А то отстанете…
…Когда Павлов пошел за третьей корзиной силоса, он расстегнул воротник пальто, сдвинул шапку на затылок. А когда нес четвертую, то думал: «Вот заставить бы руководителей сельхозмашиностроения поработать здесь хотя бы недельку, тогда они быстро придумали бы механизацию кормораздачи». Внутренний голос совести заговорил на пятой корзине: «А что ты, Павлов, сделал, чтобы облегчить труд животноводов?» В свое оправдание он мог сказать, что в Дронкинском районе большая часть ферм механизирована… А тем временем черноглазая опередила его на две корзины, и смеется, полна задора.
«Когда же конец, — думает уже Павлов, неся седьмую корзину. — Или они нарочно решили так… — Начинает считать: — В последние годы стали много производить силоса. В некоторых хозяйствах до сорока килограммов на корову в день дают. Пусть здесь по тридцати… У каждой доярки пятнадцать коров, значит, в день четыреста пятьдесят килограммов. Кормят силосом два раза, а в корзину входит не больше двадцати пяти».
