— Но ты ведь все вернул? – спросила Ютта. не сомневаясь в ответе.
— Не успел, — коротко отозвался Терентьев. – Через три месяца он неожиданно уехал. Оставил мне денег и поехал дальше, в Испанию. Теперь я знал гораздо больше и мог понемногу легализоваться, через восстановление якобы утерянных документов… Когда я заработал первые хорошие деньги, то начал искать Лешана через справочные, — Иван задумался, на его лице появилось странное выражение, какое бывает у человека, который неожиданно понимает, что почти сказал нечто совершенно лишнее, но остановился на самом краю.
— Но не нашёл, — решительно закончил Терентьев.
Ютте показалось, что муж чего‑то недоговаривает, но опыту совместной жизни она хорошо знала, что сейчас он ничего не скажет. Здесь определенно крылась некая тайна, недомолвка, но попробовать вызнать её можно будет только после, значительно позже.
Волшебство тихого семейного вечера нарушилось самым прозаическим образом – маленький Иван–Ян проснулся и заплакал, как и полагается младенцу. Родители поспешили в детскую.
Когда накормленный малыш успокоился и вновь заснул, сопя крошечным носиком, Ютта с некоторой ревностью взглянула на крепкие руки Ивана, умеющие быстро и бережно убаюкивать ребенка. У неё самой так не получалось. Терентьев перехватил её взгляд и лишь тихонько улыбнулся, но почти сразу посерьезнел. Будто вспомнил о чем‑то важном и неприятном.
— Пойдем, — тихонько прошептал он, чтобы не разбудить Ивана–младшего. – Надо поговорить.
Они вновь сели вокруг кухонного столика, но теперь уже не расслаблено–мирно, а собранно, словно для серьезной семейной сцены. Друг против друга, руки на столе, словно карточные игроки.
— Сегодня я был… — Иван не договорил, указав большим пальцем вверх, как бы повторяя американское «О. К.». – Скоро у меня будет новое назначение.
— Ты уходишь из комитета? – уточнила Ютта. – Из Мобилизационного Бюро?
— Да. На днях Константин назначит меня генеральным инспектором дорожных войск.
— Разумно. Ведь ты их, по сути, придумал, — по–мужски откровенно и кратко отозвалась женщина.
— Не придумал. Скорее вспомнил, что это такое и для чего нужно, — машинально поправил Иван и решительно произнес. – Мне придется очень часто выезжать на фронт. А тебе необходимо уехать. Я устрою перевод на Дальний Восток.
— Уехать? – удивилась жена. – Но зачем? Москва хорошо защищена от налётов, сейчас не пятьдесят девятый год…
Иван молчал, довольно долго, сжимая кулаки, словно не в силах решиться на какое‑то очень важное действие. Ютта терпеливо ждала.
