Совсем скоро стало ясно, что их не собираются встречать приветливой улыбкой и вежливым приглашением. Тайрон, кажется, впервые почувствовал, что значит быть просто бездомным и безденежным мальчишкой.
Рена с огорчением наблюдала, как он бросал по сторонам беспомощные взгляды, а на губах его все чаще появлялась жалкая и просительная улыбка. Она больше не пыталась командовать, не подначивала его, не делала колких замечаний, а просто старалась быть незаметной и тихо плелась следом. Они так и бродили с места на место, глотали насмешки и терпели грубые окрики. Чаще всего их гнали прочь со словами: «Нам не нужны попрошайки! Убирайтесь!», провожая взрывами громкого смеха. Рена, не зная сирадайельского языка, попыталась смешить хозяев, лопоча как бы по-сирадайельски, а на самом деле болтая что-то несуразное. Краснорожие хозяева хохотали. Тайрон даже не улыбнулся.
День близился к вечеру. Тени стали длинными и голубыми. Поднялся холодный ветер. Хлопало белье на веревках, полуприкрытые ставни — на окнах. А в ушах у них звучал голос хозяина из последней гостиницы:
— Эй, вы! Нечего болтаться под ногами! Тимар, вышвырни отсюда этих попрошаек! — И прыщавый парень, злорадно ухмыляясь и размахивая палкой, вытолкал их с заваленного отбросами двора.
Изможденное лицо Тайрона было просто искажено страданием. Рена, испытавшая многое за свою короткую сиротскую жизнь, прекрасно понимала, что он не привык к холоду, голоду и грубым оскорблениям. Ей тоже было и холодно, и голодно, но такое случалось с нею не впервые. А Тайрон совсем растерялся и поник.
— Мы могли бы попытать счастья в каком-нибудь месте для богатых, — осторожно предложила Рена. — Там уж наверняка не нарвемся на грубиянов с кактусовой рожей, а может быть, и повезет. Вдруг какой-нибудь лорд заплатил вперед и съехал, а комната его пустует?
Тайрон уже не спорил, хотя и не верил в такую невероятную удачу. Он молча пожал плечами и, когда первые холодные капли дождя упали ему на лицо, послушно поплелся за девочкой. Они долго петляли по узким и глухим переулкам и наконец вышли на широкий, красивый бульвар. Дождь уже вовсю барабанил по их головам и плащам, когда Рена остановилась перед золоченой дверью роскошной гостиницы. Тайрон хотел было поскорей пройти мимо, но Рена уверенно взялась за витую ручку.
Из распахнутой двери в лицо им ударила мягкая волна тепла и уюта. Рена уверенно направилась в сторону кухни, ориентируясь по кружащему голову восхитительному запаху. В кухне из раскаленной печи вынимали один за другим поддоны с пышными пирогами. Когда последний пирог лег на стол, хозяйка гостиницы в красном переднике, отдуваясь, повернула голову и увидела стоящих в дверях детей. Полное лицо ее озарилось приветливой улыбкой.
