Вооруженные охранники оттесняют толпу, освобождая проход.
— Они живут ради этого, — произносит Хозяин Клетки. — Они хуже зверей. Вот что делает с человеком шааль. Дураки.
Все начинают дружно топать ногами по земле. От топота дрожит даже помост, на котором мы стоим.
Охранники толкают Арташира вперед. Он обводит взглядом Колизей. Глубоко вздыхает и высоко поднимает голову. Его лицо каменеет, словно он принял решение. Он глядит на Хозяина Клетки и плюет на землю.
Толстяк усмехается.
Арташир откидывает голову назад и кричит. Он ревет, словно дикий зверь, загнанный в угол, но полный решимости встретить смерть в бою.
Он бежит от Клетки вверх по центральному проходу. К нему тянут руки, хватают за рубаху, пытаются повалить на землю. Он наносит удар кулаком, вырывается, пробегает еще несколько шагов. Толпа волнами накрывает проход. Люди воют, словно волки на охоте. Арташира уже не видно за телами.
В животе у меня все сжимается.
— Жаль, когда хорошего бойца пускают на прогон, — говорит Хозяин Клетки и смотрит на меня. Гладит мне щеку липкой рукой. — Теперь твоя очередь.
* * *
Девчонка меньше меня.
Она налетает сразу и быстро. Я даже не вижу ее кулаков. Первый удар приходится мне по лицу. Второй по ребрам. Я стою как во сне.
Глаза застилает красная ярость. Я соображаю, что к чему. Зверь что угодно сделает, лишь бы выжить. Если попадет в капкан, то отгрызет лапу. Это тоже красная ярость. Мне без нее не обойтись. Иначе в Клетке не выжить.
Моя противница крепкая, дерется умело. Нечестно. Она проиграла два боя. Это ее последний шанс. В ней тоже бушует красная ярость.
Но моя ярость сильнее.
Я смотрю, что и как она делает.
Я быстро учусь.
Она задает мне хорошую трепку. Потом удача оказывается на моей стороне. Я сильно бью ее в живот. Она отлетает, ударяется об прутья клетки и больше не поднимается. Охранник не ставит ее на ноги.
Это конец.
Конец для нее. Начало для меня.
Я не знаю, как ее зовут. На ее лице родимое пятнышко, похожее на бабочку.
Как говорит Хозяин Клетки, жаль, когда хорошего бойца пускают на прогон.
Прогон ждет одного из нас.
Не меня.
* * *
Пинчи сидят на палубе. Отмечают свою удачу жареным голубем и кувшином браги. Сегодня наша последняя ночь на «Лебеде пустыни». Завтра Пинчи и Эмми переедут в Город Надежды. Меня переселят в барак, где держат бойцов.
Я лежу на койке. Мои руки и ноги скованы. Эмми сидит рядом, прикладывает мне к виску лоскут, смоченный соком герани.
— Тебе не очень больно? — спрашивает сестренка.
