Хочу сказать ей, чтобы не болтала глупостей, но вовремя останавливаюсь. Соображаю, что она так и будет упираться всякий раз, как я велю ей что-нибудь сделать. Оно мне надо? Я же теперь за нее отвечаю. Вот Лу бы наверняка ее утешил. Он умеет уговаривать.
— С чего это тебе страшно? — притворно удивляюсь я. — Я же с тобой, в обиду не дам. Значит, все в порядке.
Эмми робко улыбается.
— А тебе самой не страшно? — смущенно спрашивает она.
— Мне? Ни капельки, — вру я. — Я ничего не боюсь. И никого.
— Правда? — говорит она.
— Чистейшая правда, чистее не бывает, — уверенно заявляю я и протягиваю сестренке руку.
Эмми хватает мою ладонь.
— Нам пора, — говорю я. — Пойдем уже.
* * *
В подсохшей грязи видны отпечатки копыт. Пять лошадей. Значит, чужаки с Лу проезжали здесь.
Сажусь на корточки и внимательно рассматриваю следы. Голова кружится от облегчения. Я боялась, что они отправятся напрямую, через пустошь. Тогда б я точно упустила время. Пока отведешь Эмми к Кривому ручью, пока вернешься, пока следы найдешь…
На мое счастье, отпечатки копыт ведут на северо-восток. Туда же, куда идем и мы. Наша первая удача.
— Пошли, Эм, — говорю я. — Давай живее.
Я не делаю ей никаких поблажек, иду быстро. Останавливаться некогда. Нельзя терять время.
Эмми еле поспевает следом, бежит вприпрыжку, котомка болтается за спиной. Нерон летит впереди.
Брата провезли здесь. По этой же дороге.
Лу первый. Всегда первый, а я уж следом. Я его догоню. Всегда догоняла.
Я найду тебя. Куда бы тебя ни увезли, я найду тебя. Клянусь.
Я ускоряю шаг.
* * *
Полдень. Второй день пути.
Мне хочется орать без удержу. Хочется бежать стремглав. Только ничего не выходит.
Эмми.
Из-за нее мы еле плетемся.
Эх, оставить бы ее на обочине. Забыть навсегда и не вспоминать. Да пропади она пропадом! Нет, нехорошо так думать. Нельзя так думать. Это плохо. Она моя единокровная сестренка. Родня моя, такая же, как Лу.
Нет, не такая же, как Лу.
Лу единственный.
Никто не сравнится с Лу.
Такого больше нигде нет.
Мы доходим до купы полузасохших сосен.
Следы копыт здесь сворачивают с тропы и направляются строго на север.
— Погоди-ка, — говорю я Эмми.
Я иду по следам на твердой выжженной земле. Вскоре появляется колючая жухлая трава, отпечатков копыт на ней не видно. Ладонью прикрываю глаза от солнца и всматриваюсь в даль. За полосой жухлой травы начинается безмерная голая равнина. Пустое пространство. Пустыня. Я никогда здесь не была, но я знаю, что это.
Песчаное море.
