— Представляете! — восклицает она. — Уронила таблетку! Меня зовут Робин! Я новый руководитель пиар-отдела. Ну, относительно новый.
Я делаю шаг вперед и бросаю взгляд на стол, пытаясь рассмотреть, что это за таблетки. Не то чтобы я была ужасно любопытной, — скорее это рефлекс, автоматизм, с которым дантист смотрит вам в рот.
— Холли Колшеннон, — представляюсь я, увидев на упаковке лекарства название «Прозак».
Она крепко и дружелюбно пожимает мне руку:
— Рада знакомству, Холли. Я всего лишь пару месяцев назад приехала из Лондона и пока еще не привыкла ко всему этому, так что вам придется помочь мне здесь сориентироваться.
— Э… вообще-то, я тоже здесь новичок.
— Хотите кофе?
— Значит, столовую вы уже нашли?
— Милочка, столовая — это первое, что я нашла, — говорит она, выходя из комнаты.
Мне кажется, я нашла причину разлитого в воздухе запаха школьной столовой. Сама столовая находится в подвале, а запах доносится главным образом из тюрьмы блока Н. Окружающее не кажется мне привлекательным, но тут взгляд останавливается на новеньком кофейном автомате, сверкающем нержавеющей сталью. Кофейный рай.
— Здесь очень приличный кофе, — громко шепчет Робин по дороге в столовую. — Когда я впервые сюда пришла, они и не знали, что такое «латте»! Мне пришлось пройти через настоящий ад, убеждая их купить хороший кофейный автомат.
Мне кажется, что слова о необходимости пройти через ад немного преувеличены.
— Мы сейчас подсели на капуччино, — добавляет Робин. — Какой бы кофе вы ни заказали, все равно получите капуччино. Я думаю, это очередное нововведение.
А я думаю, что это маленький мятеж против грозной Робин.
Мы заказываем два капуччино и медленно направляемся к маленькому столику в дальнем конце столовой, осторожно держа чашки с пенистым кофе. Садимся.
— Так, — живо говорит Робин, вытряхивая в чашку пакетик сахара. — Значит, из какой вы газеты, Холли?
— Из «Бристоль газетт». Это самая крупная местная газета.
Она подозрительно щурится:
— Я знакома с вашим предшественником. Как его зовут?
— Пит.
— Да, точно. А куда он делся?
— Перешел на другую работу. В «Дейли мейл», — добавляю я.
Она поднимает брови и понимающе кивает:
— Все в порядке. Можете не стесняться. Мы с ним не ладили.
Ей как будто стало легче.
— А, хорошо. Я хочу сказать, что он был немного…
— Занудой?
— Да, занудой.
Мы делаем по маленькому глотку кофе.
Разговор идет о разных пустяках, пока я не задаю вопрос, который мне до смерти хотелось задать с момента нашей встречи. Задаю его как бы случайно, между прочим:
