Полностью поглощённая чтением, она и не заметила, как на соседний стул взобрался Баламут. И обратила внимание, только когда тот начал нетерпеливо ёрзать, подчёркивая своё присутствие.
— Что? — холодно поинтересовалась девушка.
Домовой скорчил злобную гримаску, привыкнув, очевидно, к более любезному обращению. Белка бросила на него хмурый взгляд и снова погрузилась в чтение.
— Ну, и где моя лепёшка? — нетерпеливо прокрякал он.
— Ты проголодался? — невозмутимо переспросила Беляна, не отрываясь от книги.
— Нет, — ворчливо ответил Баламут и замолчал.
Белка пожала плечами и перевернула очередную страницу.
— Но ты собираешься со мной дружить, или как? — изумлённо добавил домовой.
Беляна отодвинула книгу:
— Давай так, Баламут, — спокойно заговорила она, — Забудем о лепёшках. Есть что-нибудь, чего тебе действительно хочется? Такое, с чем я могу помочь?
Домовой задумался, пошевелив ушками-воронками:
— Я хочу рисовать, — заявил, наконец.
— Рисовать?
— Да. Я всегда хотел рисовать, — с расстановкой проговорил он.
— Чем? — подняла брови Белка.
Баламут непонимающе наклонил голову.
— Ну, карандашами, красками, мелками…
— Красками! — воскликнул он, зардевшись, и сверкнул редкозубой улыбкой.
Беляна встала и молча спустилась вниз. Там вызвала Радмилу по зерцальнику и, выспросив, где можно приобрести бумагу, краски и прочие принадлежности, взяла кошёлку и пошла в художественную лавку.
* * *
Баламут малевал, высунув язык, почти повторяя им движение кисти. Время от времени Беляна отрывала взгляд от книги и бросала взгляд на его художества. Осмыслить фантазии домового оказалось не просто. Но когда девушка догадалась, что он, судя по всему, дальтоник, стало проще. На рисунке был изображён веник. Нормальный такой, синий веник, что стоит у Радмилы в углу за печкой.
— Ты никогда ничего не видел за пределами этого дома? — с сожалением спросила Белка.
Баламут замотал головой, добавляя последние штрихи к шедевру. Откинувшись назад, полюбовался на результат своего творчества, засунув кисточку в рот, как взаправдашний художник:
— Я вижу ваши сны, — пробормотал, скосив глаза на Белку. И отложив первый лист, начал новый рисунок.
Вскоре на белом листе появились раскидистые ветви и мощный ствол векового дерева. Беляна узнала силуэт, и с минуту молча смотрела на до боли знакомую картину:
— Ты скажешь, что означает мой сон? — спросила тихо.
— Мне нечего добавить, — проворчал Баламут в ответ.
"Чушь! Ерунда! Немедленно выкинь это из головы!" — мысленно приказала себе Белка, тряхнув головой. Она никогда больше не вспомнит об этом дурацком сне!
