Из этого полицейского участка меня послали в другой, порядочно далеко. Там над входом значилось «Разносчики, бродячие и ярмарочные торговцы». Человек, принявший меня, разъяснил, что я имею право работать, но только не в общественных местах, чтобы не отнимать кусок хлеба у местного населения; но в моем случае это никому не грозило.
На все эти хлопоты ушел целый день, и, когда упала темнота, я еще не выбрался из коридора домов. Дождь загнал меня в маленькую гостиницу, где я примитивным образом утешил себя за потерянный день ужином.
На другой день я снова обул семимильные сапоги: один коммивояжер взял меня до Гренобля, где собирался навестить клиентов. И вот наконец я в горах, и вот наконец-то Альпы, которые будут подниматься все выше и выше, до вечных снегов.
Одна из привлекательнейших сторон горного ландшафта заключается, по-моему, в том, что в горах все время как бы попадаешь за угол — то вертикальный, если это скала, то горизонтальный, если это река; горы словно играют с тобой в прятки. Мне кажется, горцы должны любить свой край сильнее, чем жители равнины, потому что теснее с ним связаны; в горах и шагу ступить нельзя, чтобы они не напомнили о своем нраве. Недаром же стала классической швейцарская ностальгия.
Время подходило к обеду, и я решил найти сестру крестьянина из Коломбе. Нигде не бывает такой душевной беседы, как за накрытым столом.
В пригородах почти все домики стоят отступя от дороги, в глубине сада. В сад можно попасть через калитку, но обычно она бывает заперта, нужно звонить в висящий рядом колокольчик. В этом типичное различие между северными и южными народами. Южанин окапывается в своем доме, укрываясь от внешнего мира. Впуская кого-нибудь в дом, он оказывает ему особую честь; компанией собираются, как правило, только в кафе или на свежем воздухе. Женщины поэтому участвуют в таком общении гораздо меньше, чем принято у нас. Понятно, что климат является очень важным фактором в жизни южан: отсюда, наверное, их ревность и вспыльчивость, наконец, латинская склонность придавать всей своей жизни определенный стиль. Во всяком случае, для моего способа зарабатывать деньги сей момент оказался просто роковым.
Само собой понятно, что все это не относится к крестьянам и рабочим, и, видимо, благодаря своему крестьянскому происхождению хозяйка мне тотчас же отворила, едва услышала, откуда я прибыл. Она впустила меня в горницу, такую же опрятную, как и безвкусную, убогую по цвету и линии, где единственным украшением была она сама. Я рассказал, как поживает ее брат, она слушала с большим интересом. В горнице был еще ребенок, он подал мне руку. Через четверть часа пришел ее муж, он торговал продуктами скотоводства и не желал ничего другого на свете, кроме мира и спокойной жизни. Мы пообедали в кухне.
