Бекер вызвал машину и между делом стал читать текст, отпечатанный двумя находящимися в комнате жильцами, отцом и сыном. Он посоветовал им первым делом чего-нибудь попить, учитывая, что в следующий раз пить им доведется нескоро. Стоя на кухне, они втроем выпили по стакану ледяного лимонада. Потом Бекер перевязал трафареты бечевкой и отдал их пришедшим за жильцами мужчинам. Один из мужчин, когда входил, опрокинул антикварную масляную лампу. На обоих были короткие куртки из коричневой кожи, и они только смеялись, наступая на осколки своими белыми кедами.
Парк был почти пуст. Несколько детей кидались камнями в плавающих в пруду уток. На пересечении двух посыпанных гравием дорожек на складном стульчике сидел музыкант. Хотя других прохожих не было, он так играл на своем аккордеоне, как будто от этого зависела его жизнь. У его ног лежала перевернутая шляпа, в которой поблескивало несколько монет. Бекер посмотрел на монеты, и у него появилось ощущение, что они лежат там уже не одну тысячу лет.
Да, сказал человек. Нас бросили на произвол судьбы, и поэтому я должен играть здесь на своем аккордеоне. У меня жена больная, ей нужен постоянный уход, кому-то же надо деньги зарабатывать.
У аккордеониста были влажные глаза. Бекер положил в шляпу купюру, но музыкант уже настолько погрузился в игру, что не заметил этого.
Теперь тропинка шла по музейному парку. Он видел гигантские каменные вазы и бюсты, уже подточенные погодой. На краю пруда стоял бронзовый пеликан, крупнее натуральной величины. Бекер положил руку на спину птицы и почувствовал, как по всему телу расходится тепло. Его передернуло. В центре пруда бил фонтан. Капли тихо падали на траву.
В боковую стену музея была вмонтирована мемориальная доска. В этом здании в 19…— 19… годах располагалась служба государственной безопасности, гласила надпись. Бекер направился к центральному фасаду и вошел внутрь.
В музее было еще жарче, чем в парке со скульптурами. Смотрители музея, в своей темно-серой форме, тяжело дышали. Они безучастно смотрели перед собой и медленно кружились вокруг собственной оси, как бумажные кораблики на безветренном пруду. Паркет скрипел под их подошвами.
Бекер прошел вдоль витрин, где были выставлены наконечники стрел, рубила и полуистлевшие поясные ремни. Он нажал на несколько кнопок, отчего на настенной географической карте зажглись места соответствующих археологических находок. Порой он на несколько минут останавливался перед большими, темными картинами, на которых почти ничего не было видно.
