— Похоже, ты и вправду знаешь, — спокойно реагировал Криг, — раз так говоришь.
— Да, я знаю! — воскликнула Рафаэлла. — Тебе кажется, что ты победил жизнь, что теперь ты сам себе режиссер, что ты обошел все ее острые углы. Никто не может тебя расстроить, ведь либо тебя слишком боятся, либо возможное разочарование ты просчитал заранее. Никто не может тебя предать, ты ведь сам всех первый предаешь. Никто не может тебя бросить, ты ведь с людьми не до конца, а только наполовину. Ты думаешь, что ты самый сильный, несокрушимый, как танк, но я говорю тебе честно, что я еще никогда не встречала банкрота большего, чем ты. Пусть у тебя сто или двести тысяч баксов на двадцати пяти твоих тайных счетах. Вот почему деньги для тебя так важны. От полного одиночества тебя отделяют только деньги. И ты это знаешь. Ты ведь до смерти боишься даже малейших эмоций, ты скорее готов умереть, чем что-либо почувствовать.
— Послушай… — начал Эвальд, но она не дала ему вставить слово.
— Единственное, что у тебя хорошо получается, так это навести дурману: дурман влюбленности, дурман всемогущества, дурман дорогих ресторанов, шампанского, дурман анекдотов, дурман энергии, неукротимой энергии, которую невозможно обуздать, потому что в таком состоянии и сама не понимаешь, что с тобой происходит. Это могло бы иметь роковые последствия. Но весь этот дурман ничего не стоит, все это слова, обыкновенное шоу. Когда смотришь его в первый раз, то, я согласна, это очень мило. Когда видишь его во второй раз, ты расстраиваешься. А в третий раз становится тошно. Потому что это самое пустое и фальшивое шоу, которое когда-либо приходилось наблюдать. Дом с привидениями под маской любви — это максимум, что ты можешь предложить.
Криг поднялся со стула.
— Тс-с-с, — сказал он, — «дом с привидениями под маской любви» — надо же такое придумать, может быть, тебе стоит самой начать писать? Почему бы не начать с моей биографии? Если тебя послушать, то тебе будет о чем рассказать. Если тебе понадобится мастер мистической прозы, то ты всегда можешь мне позвонить. У тебя есть мой номер, а тариф мой ты знаешь.
— Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! — выпалила Рафаэлла. — Если бы ты только знал!
— Поверь, — ответил Криг, — я бьюсь изо всех сил, до того я хочу это себе представить. Я стараюсь изо всех сил. Нетрудно ненавидеть того, кто умней тебя и остроумней, к тому же намного моложе, и кто заработал денег больше, чем сможешь это сделать ты до конца своих дней. Я понимаю, я, черт возьми, очень это хорошо понимаю!
