Мы ехали все быстрее, обогнали спортивную машину.
— Да, — сказала она. — Бог повсюду, и он все видит. Он может отправить вам на пейджер сообщение, а может возникнуть на пороге, и что он тогда скажет, целиком зависит от его настроения. Бог может быть и очень добрым. Тогда он пригласит тебя в очень дорогой ресторан, с видом на озеро или на глубокую долину, очень глубокую и всю в огнях. Если у Бога хорошее настроение, то он не жадный. Ему все по плечу. Он говорит всякие приятные вещи. Он говорит: «Ты самая красивая, самая милая, самая желанная, самая горячая, самая умная, ты лучшая, с тобой ничего не может случиться, ты в безопасности, ты под моей защитой. У тебя самые красивые глаза, самые красивые волосы, одна твоя грудь стоит трех ‘мерсов’ с открытым верхом, и ты всегда вкусно пахнешь. Я тебя нюхаю, потому что ты всегда вкусно пахнешь». И он ныряет под стол, чтобы меня обнюхать. Бог, как собака, нюхает мои ноги и между ног. Официанты не смотрят, отворачиваются в сторону, потому что Бог дает щедрые чаевые.
Она говорила все это, пока мы ехали на большой скорости по шоссе.
Мы остановились перед скромным зданием. Оно было похоже на школу. Мы вошли внутрь. Вначале хорватка, а мы — следом за ней. В помещении были сплошь мужчины и всего несколько женщин. Все они сидели за столами и пели. Во время пения поднимали вверх большие кружки с пивом и размахивали ими из стороны в сторону. Мы остановились в дверях.
Некоторые кивали нашей хорватке, и она им отвечала также кивком. Как королева. Да-да, точь-в-точь как королева.
— О чем они поют? — спросил Тито, так как мы ничего не понимали.
— О море, о горах, об озерах, — ответила хорватка, — о нашей стране.
Она вышла с нами в коридор и достала из сумки телефон.
— Мой телефон, — сказала она, — он самой последней модели. И смотрите, к нему кожаный чехольчик. Итальянский дизайн. Сейчас он выключен, — сказала она. — Но в шесть часов я его снова включу.
И она покачала телефон, словно у нее на руках был младенец. Затем достала еще один чехол.
— Смотрите, это мой пейджер. Тоже последняя модель.
— Можно тебя поцеловать? — спросил вдруг Тито.
Она отступила на шаг назад.
— Куда? — спросила она. — Я должна вначале знать, в какое место.
— В щеку, — сказал Тито. — В щеку, под глазом.
Она громко высморкалась.
— Ну ладно, — согласилась она. — Если вам это доставит удовольствие. Но только один раз.
Мы поцеловали ее в указанное место.
Она посмотрела на часы. Они были у нее не на руке, а в сумке.
