Он ничем не отличается от остальных поклонников. Все они что-то обещают. Обещают одежду, мебель, развлекательные поездки, деньги на университет, выгодную работу, любовь, цветы, бесплатное вино, красивый сервиз, тропический остров, вешалку, рай, куда можно попасть, не умирая. Они вечно что-то обещают и считают себя очень оригинальными.
Раньше, когда мы возвращались домой, Рафаэлла делилась с нами тем, что ей довелось услышать за день. Например, рассказывала про толстяка, который никогда не снимает перчатки. «Знаете, что он мне сегодня сказал?» — «Вот сядешь однажды в мой личный самолет, и мы будем кружить над Лонг-Айлендом, и если ты покажешь мне дом, где ты живешь, то я сброшу вниз розы». Рафаэлла ужасно смеялась. Но не вульгарничала. Она смеялась и при поклонниках тоже и всегда говорила им: «То, что ты мне только что предложил, мне кажется ужасно смешным, но ты ведь не обижаешься на меня за то, что я смеюсь?» Поклонники не обижались. Им очень нравилось смотреть на Рафаэллу, когда она смеется. А смеяться она умела так, что все смотрели на нее в кофейне Саймона. И некоторые даже сами начинали смеяться.
Но над тем, что говорил Эвальд Криг, она не смеялась. Хотя он обещал то же самое, что и другие ее поклонники. Правда, он не обещал кружить с ней на спортивном самолете над Лонг-Айлендом, но в итоге все сводилось к тому же, что и обычно.
Только ему она верила. Или делала вид, что верит. У него были идеи. Как-то раз он сказал Рафаэлле: «Бросай работу, берись за свое собственное дело, а я тебе помогу. Ты ведь не хочешь до конца своих дней быть рабыней у Саймона?»
Рафаэлла обрадовалась. Кто-то задумался о ее жизни! Но посторонние не должны задумываться о нашей жизни. Пусть они лучше думают о своей. У каждого есть своя собственная жизнь, о которой стоит задуматься, и свои планы, и мы никогда не узнаем, какие у кого планы. Впрочем, у поклонников планы прозрачные.
Эвальд Криг сказал: «Ты должна открыть мексиканское бистро. Ты ведь умеешь готовить буррито? Ах нет, лучше не бистро, а службу доставки. Доставлять будут твои ребята. Ты будешь готовить буррито, а ребята будут их доставлять. По-моему, идея очень хорошая. Мы назовем заведение ‘Мама Буррито’, звучит задушевно. Мама — это всегда хорошо. Я собираюсь вложить деньги в это предприятие».
— Ой, только не это! — говорили мы.
Но Криг настаивал на своем. Все твердил, что разве мало Рафаэлла пахала на Саймона, что настало время заняться чем-то другим, что «Мама Буррито» — отличная идея, надо только рекламки раздать в районе, и все пойдет как по маслу. Он собирался вложить в это дело десять тысяч баксов.
