— Неплохой был кофе…
— Ты живешь с родителями? — спросил ее Тито.
— Не твое дело, — сказала она, достала из сумки зеркальце и стала подкрашивать губы. Состроила себе в зеркальце несколько гримасок и добавила:
— Ничего страшного, я привыкла.
Потом встала и одернула юбку. Такая у хорватки была привычка. Она всегда одергивала юбку.
— Мой отец — женатый холостяк, — сказала она, поглядев на нас то ли сердито, то ли недоверчиво.
Она часто так на нас смотрела. Потом бросила: «Ну спасибо и до завтра!» — и ушла.
Я пробежался немного за ней, и, вернувшись, сообщил, что она исчезла в подземке на 34-й улице.
— Ее отец — женатый холостяк, — произнес Тито.
— Да, — подтвердил я, — именно это она и сказала.
Тито немного подумал и вдруг предложил:
— Пожалуй, стоит это где-нибудь записать.
В конце тетради, там, где мы делаем разные заметки по английскому, мы выделили несколько страниц для хорватки.
«Ее отец — женатый холостяк», — записал Тито и поставил рядом дату. После этого мы отправились на работу.
Когда мы вечером вернулись домой, в кресле-качалке, как и вчера вечером, сидел Эвальд Криг. Рядом с ним сидела Рафаэлла. Они слушали музыку.
— Ага, вы опять у нас, — сказал Тито.
— Присаживайтесь, ребята, — пригласила Рафаэлла.
Голос ее звучал как-то странно.
Мужичок налил до краев в две небольшие рюмки какую-то прозрачную жидкость.
— Выпейте с нами, — предложил он, — выпейте с нами! Я так рад, что познакомился с вашей мамой.
Мы молча обменялись взглядами.
— Ребята, — начала Рафаэлла все таким же странным голосом, но больше ничего не смогла сказать, потому что подавилась и закашлялась.
— Крепкий напиток, — пробормотал Эвальд Криг.
— Ребята, послушайте, — сказала Рафаэлла, — Эвальд Криг — знаменитость у себя на родине.
Мужичок довольно кивнул, когда она говорила эти слова. Сразу после этого он резко повернул голову вправо и чихнул так громко, как мы еще в жизни не слыхали. Буквально у нас на глазах у него изо рта вылетела мокрота и в виде жирного плевка приземлилась на наш ковер.
— Будь здоров! — сказала Рафаэлла, после чего мужик быстро обтер рот, невнятно пробормотав что-то насчет сквозняка.
А мы все не могли отвести глаз от его липкой мокроты на ковре. Чего только не вытворяли поклонники у нас дома, но плюнуть на ковер еще не приходило в голову никому.
Все так же не отводя глаз от плевка на ковре, Тито сказал:
— Значит, вы очень знамениты у себя на родине?
— Ну да, — ответил дяденька, — типа того, но это неважно.
