Мы сидели за грузовыми поддонами на полу, места прилечь не было. Мы не могли друг друга видеть и должны были вести себя спокойно, так как кислорода было недостаточно. В щель под дверью прицепа проникало мало воздуха, из-за чего мы все время пребывали в полусонном состоянии. Время от времени я слышал, как кто-то говорил, невнятно и вяло.
— Гдеее мыыы, дуууумаееешь?
— Неее знаааа….
Я пытался не заснуть, опасаясь, что задохнусь во сне. Через час сидения на корточках у меня ужасно затекли ноги. Мне во что бы то ни стало нужно было их вытянуть, но для этого не хватало места. Я больше не мог это выносить, мои колени буквально разрывало от боли. Я уперся руками в пол, чтобы снять напряжение. В этом положении я тоже долго не высидел. Я поменял позу и положил голову на пол. Стало получше, но так оказалось сложнее дышать. Преодолевая усталость я пополз между груженых поддонов к двери. У щели я несколько раз глубоко вдохнул. Свежий воздух прогнал боль в ногах и шее.
— Подползите к двери. Иначе вы умрете, — прошептал я по-английски другим.
Поначалу реакции не последовало, но потом я услышал, как они зашевелились.
У меня не получалось разглядеть их в темноте и, несколько раз тихо похлопав ладонью по полу, я сказал:
— Подбирайтесь к щели под дверью и глубоко вдохните.
Когда они почувствовали себя лучше, завязался разговор. Нас было семеро: афганец, иранец, армянин из Сирии, иракец, турецкий курд и два болгарина.
Чтобы убить время, мы коротко, вымученно переговаривались. Английский знали не все.
В нашем воображении мы видели себя вновь гуляющими по Еревану, Дамаску, Курдистану, Исфахану и Багдаду.
Когда фура замедляла ход, мы заползали назад за поддоны с грузом.
По пути дверь в прицепе открывалась трижды. Шоферы молча меняли полное ведро с нечистотами на пустое. Мы не испытывали недостатка в воде и хлебе.
В последний раз, когда дверь разблокировали, внутрь хлынуло море воздуха и водитель начал нас подгонять:
— Acele, çabuk… поторапливайтесь!
Мы не могли встать, потому что слишком долго сидели, не меняя позы. Мы на карачках поползли к двери и встали на ноги, подтянувшись и ухватившись руками за груз на поддонах.
— Acele! Bu sekilde… быстро! В ту сторону! — прокричал шофер.
Согнав нас в темноту, он вновь завел грузовик.
Я понятия не имел, куда делись остальные и где они оказались. Сам я пошел по длинной дороге, которая пролегала вдоль ферм и канав. Я не мог ни на что ориентироваться, потому что здесь не было ни гор, ни холмов, пока вдали не показалась церковная колокольня.
