Не отрываясь, следим мы за полетом своего самолета. Вот он, сделав несколько кругов, садится.
Хочется бежать к нему и встретить Аксенова, но по правилам выйти из «квадрата» имеет право только очередной готовый к полету учлет.
Наконец Аксенов рядом с нами. Мы засыпаем его вопросами. Возбужденный, он в первые минуты не может ничего ответить: ему хочется, наверное, рассказать о многом, но он выпаливает только два слова: — Начало сделано…
— Да ты расскажи, как летал? — пристает Зина Близневская.
— Как летал? Сидел в кабине и смотрел. Полетишь — увидишь, — отвечает Аксенов.
— И рассказать не хочет, — обижается Зина.
Любопытство разгорается с каждым новым полетом. Моя очередь приближается мучительно медленно, а товарищи, как нарочно, делятся впечатлениями скупо. Только Зина, приземлившись, дает волю своим чувствам, захлебывается от восторга.
— Как хорошо! И ничуть не страшно, — повторяет она.
— Так-таки и ничуть? — язвит Рысаков.
— Волновалась, конечно, но, честное слово, совсем немного. С высоты все вокруг видно как на ладони, даже наша Базайха будто ближе стала, — тараторит Зина.
Каждый переживал по-своему.
Тася, другая девушка из нашей группы, после полета сосредоточенно помалкивала. Рысаков по-мальчишески храбрился и старался показать, что полет для него дело вовсе не диковинное.
Наконец и я у самолета.
— Разрешите садиться? — обращаюсь к инструктору.
Тюриков согласно кивает головой. Стараюсь не спешить, чтоб не выдать волнения. А как тут не волноваться, если все — необычно и прекрасно. Даже запах выхлопных газов для меня сейчас приятнее самых благоуханных духов.
— Готов? — спрашивает инструктор, наблюдая за мной в зеркало.
— Готов! — силюсь перекричать гул мотора.
— Даю газ, старайтесь запомнить направление взлета.
Струя прохладного воздуха треплет рукава комбинезона.
— Взлетаю, — снова слышу уверенный голос инструктора.
Я стараюсь заметить направление, распределяю внимание так, как учили во время занятий на тренажере. Но у меня ничего не получается. Хочется остановиться и подумать, но самолет летит, ежесекундно готовя новые сюрпризы.
— Замечайте ориентир, здесь первый разворот, — слышится в наушниках.
Под нами железнодорожный переезд. Самолет накренился и, развернувшись на девяносто градусов, снова стал набирать высоту.
— А вот здесь второй разворот, запоминайте!
Под самолетом бесформенным красным пятном проплыл каменный карьер. Снова разворот — и опять холодок подкатился к сердцу, а руки потянулись к бортам. Но я подавляю это желание, зная, что инструктор следит за мной через зеркало.
