Сколько еще ехать? Впрочем, никто особенно не интересовался, куда нас привезет этот постоянно бегущий, обжитый нами длинный состав. Но всему бывает конец. Как-то перед рассветом дневальный радостно прокричал:
— Подъем! Приготовиться к выгрузке!
Курсанты собирались быстро, но дневальный — им, оказался Рогачев — все равно поторапливал, гордый, тем, что ему досталось подать последнюю команду в вагоне.
— Забрать оружие и личные вещи, проверить уборку вагонов! — приказал старшина звена.
— Теплынь-то здесь какая! — удивлялся Кириллов, вылезая из вагона.
— В теплые страны приехали. Здесь, брат, калачи на березах растут, — смеялся Рогачев.
— Вот ты и нарви этих калачей, а мы в столовой позавтракаем, — отшучивался Кириллов. — Ты, всезнающий человек, может, скажешь, где мы есть?
— В Батайск приехали, на Дон, к лихим казакам.
— Становись! — подал команду старшина.
Курсанты построились в колонны, вскинули на плечи винтовки и, чеканя шаг, двинулись по незнакомому городу.
Разместили нас в светлых трехэтажных казармах. Раньше здесь жили курсанты школы Гражданского воздушного флота.
— Какая красота! — не мог налюбоваться казармой Тимонов.
— С сегодняшнего дня наряд истопников отменяю, — острил Рогачев, глядя на паровое отопление.
На новом месте появились и другие порядки. Теперь нас обслуживали официантки, отпала необходимость выделять наряд, чтобы расставлять судки и раскладывать ложки. Столовая занимала светлое двухэтажное здание. А рядом находился учебный корпус с двумя оборудованными спортивными залами.
Самолеты были собраны быстро, но летать пришлось мало: теплую южную осень сменила зима с неустойчивой погодой. Не теряя времени, мы продолжали изучать теорию.
В декабре в эскадрилью возвратился Царик. За время лечения в госпитале он похудел и, казалось, стал еще длиннее. Царик был словоохотлив и неутомимо рассказывал слышанные им в госпиталях истории: он лежал вместе с раненными на Халхин-Голе и на Карельском перешейке.
— Я, можно сказать, в двух войнах побывал, пока лечился, — шутил Царик. — В Чите рассказывали, как били японцев, а на запад перевезли — рядом появились раненые из Финляндии. Каждый день свежая информация. Бывало, придут газеты, соседи по койке в списках награжденных свои фамилии находят.
— Люди воюют, а мы как наблюдатели, — слушая Царика, говорил Рогачев, — даже не летаем.
— А я думаю, что и нам в огне побывать придется, — утешил его Тимонов. — Фашистская Германия не перестает воевать, Гитлер захватывает одно государство за другим, наверное, и на нас кинется.
