Так Ниакрис и попала внутрь.
Они прошли шагов двадцать по грязной улочке, завернули за угол, оказавшись в окружении отвратного вида глинобитных домов в два этажа, с черными провалами окон и зловонными сточными канавами вдоль стен. Стражник задом толкнул какую-то дверь, потянув Ниакрис внутрь.
Она послушно последовала за ним — но стоило солдату сунуть обе ручищи ей под запыленный плащ, как рука Ниакрис взметнулась, сложенные щепотью пальцы ударили стражника в горло с такой быстротой, что никто не смог бы даже рассмотреть этого движения.
Незадачливый страж свалился, точно куль с мукой, не издав и единого звука. Ниакрис равнодушно перешагнула через тело. Несколько мгновений спустя она уже покинула лачугу через занавешенную рваным покрывалом заднюю дверь, оказавшись на другой улочке, еще более кривой и грязной, чем предыдущая. Не оглядываясь, девушка быстро двинулась в глубь густого и запутанного лабиринта, возведенного человеческими руками.
Она не собиралась задерживаться здесь. Солдата, конечно же, хватятся его же собственные товарищи, и найти им его труда не составит — едва ли место подобных утех держалось в особенном секрете. Ниакрис легко прорвалась бы сквозь любые заслоны — но кто знает, вдруг Враг имеет тут своих прознатчиков?..
И все-таки проскользнуть тихо и незаметно ей не удалось.
На перекрестке ее остановили двое, от кого она, честно говоря, в последнюю очередь ждала бы угрозы.
Пара неспешных, солидного вида монахов в добротных, чистых алых рясах, с лицами более чем умиротворенными — что нетрудно было понять, потому как святые отцы прямо-таки благоухали добрым ячменным пивом.
Один — здоровенный толстяк — благодушно перебирал четки, второй, высокий и тонкий, и вовсе шагал, возведя очи горе, и, казалось, вообще не интересуясь мирским. Ниакрис аккуратно взяла левее, обходя колоритную парочку, но монахи, которым еще секунду назад вообще не было до нее никакого дела, внезапно и резко подались к ней.
— Дочь моя, куда направляешься ты? — сладким голоском пропел толстяк.
— Да-да, куда? — подхватил высокий.
Ниакрис отшатнулась. Монахи не казались опасными… но, с другой стороны, что за странные вопросы? Какое им дело до мирно бредущей куда-то по своим делам бедно одетой девушки?
На миг Ниакрис взглянула в жесткие, буравящие ее глаза толстяка — и тотчас отбросила все возможные роли. Словами тут не отделаешься. Будет драка — вот только почему, и что им от нее нужно?
Она отступила еще дальше, вжимаясь в угол стены. Если хотят нападать — пускай. Поломают себе зубы.
