Он бросал ее, точно щенка, в воду и смотрел, выплывет она или нет. Пару раз, когда она начинала тонуть, он в конце концов вытаскивал ее — но лишь после того, как она, образно говоря, успевала нахлебаться воды.
Задачи…
Сначала он учил ее разрушать. Ни одной «задачки на созидание».
Сперва это было просто. И походило на игру. Толпы отвратительного вида чудовищ набрасывались на нее со всех сторон, и не оставалось ничего другого, как убивать — всеми доступными ей способами, которые двое наставников успели показать ей за неделю.
Огонь, молнии, лед, холод, камни — весь простой и немудреный арсенал начинающих волшебников, не умеющих ничего, кроме как придавать привычную форму яростному буйству чистой энергии. Это она освоила на удивление быстро. И еще быстрее привыкла к отвратительным, не переносимым для обычного человека картинам смерти — рассеченным телам, вывороченным кишкам и тому подобному. Чудищ она разила направо и налево, не колеблясь.
Потом пришло время, когда после чудовищ ей требовалось сравнивать с землей крепостные башни и развеивать по ветру дворцы. Здесь уже надо было стараться изо всех сил. И Ниакрис словно на собственных плечах перетаскивала всю немереную тяжесть уложенных в фундаменты каменных глыб. Здесь уже требовались другие заклинания, совсем другие.
Заклинания… Оказалось, что она знала их всегда, сама не отдавая себе в этом отчета. А теперь они ложились в ее память удобно и легко, словно она просто вспоминала нечто давным-давно забытое.
О природе самого волшебства с ней говорили мало. Иногда ей казалось, что ее не учат, а просто натаскивают, словно охотничью собаку, — она пыталась задавать вопросы, но наставники только качали головами.
«Мы не можем говорить об этом. Спроси того, кто сильнее нас».
Она пыталась. Стоящий во Главе молчал.
Потом, после «чистого разрушения», Учитель резко изменил их занятия. Заклинания и магия сменились долгими упражнениями в том, что можно было б назвать «воинским искусством». Десятилетняя девочка училась управлять армиями, сталкивавшимися на поле битвы, — наставники объяснили ей, что далеко не всегда чистая магия может достичь успеха.
Потом… в кого только не превращалась она! В нищую побирушку — и могущественную королеву. Беспощадную амазонку — и милосердную целительницу. Она становилась монахиней и инквизиторшей, наемницей и дамой высшего света.
И Учитель не отступался, пока она не добивалась успеха.
И после этих, казалось бы, приключений в иллюзии на теле Ниакрис прибавлялось все новых и новых шрамов, притом — самых настоящих.
