Что сталось с пытавшимся связать ее человеком, она не задумывалась. Рана была глубокой, но кочевник, выносливый и жилистый, как редкий в здешних местах степной дуб, едва ли умер бы быстро — скорее всего ему предстояло найти свой конец от волчьх зубов.
Ниакрис не было до этого никакого дела.
Ела она только то, что могла найти по дороге, которая вела ее сперва через степи, а потом и сквозь настоящую пустыню. Корешки, ягоды — и все. Людские поселения она обходила за три версты. Девочка навсегда запомнила яростное бессилие, когда твои плечи схвачены жесткой петлей из конского волоса.
Она исхудала и загорела до черноты. Одежда превратилась в лохмотья. Однако, несмотря ни на что, ее ноги оставляли позади лигу за лигой диких, негостеприимых земель. Она одна прошла там, где даже опытные, бывалые купцы сбивались в большие караваны и нанимали за большие деньги опытных проводников, умеющих найти колодцы на ветвистой тропе и вовремя предупредить о песчаной буре.
И вот она у цели. Конечно, по сравнению с Врагом эта цель — ничто, так, краткая остановка; но Ниакрис слишком хорошо помнила конец Камней Власти и своих надежд добраться до Врага с помощью заемного чародейства. Нет, она должна полагаться только на себя, на то, что есть в ней самой, на то, что не отберет никакой противник.
…Она стояла на коленях. Перед глазами плавали черные и алые круги, кровь зло билась в висках, словно просясь на волю, словно не желая больше поддерживать жизнь в этом одержимом злым безумием теле — потому что ведь только безумная могла потащиться в это безумное путешествие, в никуда, ведомая одним лишь чутьем да твердым, слово камень, убеждением, что любая дорога, куда ни сверни, непременно выведет ее к Врагу.
Она несколько раз чувствовала внимательные взгляды, устремленные на нее из узких бойниц по обе стороны черных ворот. Кто-то подходил взглянуть на нее — смотрел какое-то время и бесшумно уходил прочь.
Ворота все не открывались. Ниакрис ждала, не поднимаясь с колен.
Говорят, человек способен выдержать без воды не более суток. Ниакрис не сдвигалась с места три дня. Казалось, ее тело умерло, — под конец она уже не чувствовала ни жары, ни даже жажды.
Однако и ее силы таяли. И когда черные ворота наконец открылись, сознание ее почти что оставило.
Сильные, жесткие руки молча подняли ее, понесли внутрь — там царили прохлада и тень. Жестокое солнце наконец-то скрылось…
Она очутилась внутри знаменитого Храма Мечей.
