* * *
Очень хотелось пить — она сдерживалась, хотя ноги, казалось, сами готовы нести ее к сложенному из грубых камней колодцу посреди пыльного двора. Нет. Они не увидят ее слабости.
Они — трое в темных тяжелых плащах, плотно запахнутых, несмотря на яростную жару. Смотрели они на нее с явным удивлением, пробивавшимся через старательно наведенное равнодушие.
Девочка озиралась исподлобья, крепко сжав перепачканные кулачки. На плече, прихваченная обрывком бечевки, смирно сидела тряпичная куколка, невесть как уцелевшая во всех перипетиях и тревогах.
— А у тебя есть характер, — проронил наконец один из стоявших перед ней, тот, что в середине.
— Характер-то у нее есть, а вот закостенеть уже закостенела, — возразил плащ слева.
— Ерунда, на то притирки и существуют, — ухмыльнулся плащ слева.
— Тогда ты ей и займешься, — решил плащ посередине.
Ниакрис так и не увидела их лиц.
* * *
— Ваше преосвященство, спешу обратить ваше внимание — ересь охватила уже пять деревень и продолжает распространяться. Поселяне отказались платить положенное своим сеньорам и отправлять барщину, равно как и нести церковные повинности. Ересиархи заявляют, что люди рождаются нагими, не имеющими ничего, и такими же уходят, потому все богатства, кроме созданного собственным трудом, нечисты и богопротивны. Повстанцы взяли приступом замок достопочтенного барона Филеаса и предали огню все имущество. О том, что сделали эти грубые скоты с баронессой и ее дочерьми, мой язык отказывается говорить.
Фигура монашка в заношенной коричневой рясе оставалась склоненной в подобострастном поклоне.
— Это дело для тебя, Лейт, — услыхала девочка.
Она стояла рядом с массивным деревянным креслом, в черной короткой куртке и таких же портах, не стеснявших движений. Странный наряд для девочки, но, похоже, никого из ее собеседников он ничуть не удивлял.
— Ты отправишься туда. Одна, чтобы не вызвать подозрений. И наведешь там порядок. Совершенно нет необходимости слать туда войска — они просто опустошат землю, перевешают всех, кто подвернется под руку, спалят деревни и, разумеется, не схватят никого из истинных вожаков мятежа. Уцелевшие пейзане разбегутся кто куда, большей частью, разумеется, в Нарн, к богомерзким эльфам Тьмы. Этого мы допустить не можем. Поэтому я посылаю тебя. Не подведи меня, девочка. Да пребудет с тобой благословение Спасителя.
Ниакрис не вглядывалась в лицо говорившего. Собственно говоря, это было неважно. Сидевший имел право ей приказывать, и этим все было сказано.
