Поури все как по команде взялись за кистени.
Лестница осталась позади, отряд выбрался из невысокой арки уже в обычный коридор. По обе стороны тянулись одинаковые коричневые двери, в нишах застыли какие-то статуи — девочка не стала рассматривать. Потому что поури, переглянувшись, дружно гикнули, хакнули — и разом навалились плечами на ближайшую створку.
— А? Что? О-о-о!!! — раздалось изнутри.
Кто-то дернул Ниакрис за плечо так, что она настоящим катапультным ядром влетела внутрь.
Крошечная, узкая, как могила, комнатка, со столь же узким лежаком вдоль стены, конторкой под высоким окном и какими-то не то иконами, не то просто картинами в изголовье. Человек в темной рясе, лицо режет темноту неестественно-белым плоским диском, руки вскинуты, словно он загораживает от беспощадной стали карликов те самые не то иконы, не то картины…
Прежде чем Ниакрис успела даже ойкнуть, замелькали кистени, шипастые железные шары вмялись в нагой череп, и человек упал, оплетая себя бессильно мотающимися руками, точно полураздавленный паук.
— Под досками смотрите! — гаркнул старший поури, но остальные в его указаниях и не нуждались. Расписные доски полетели в разные стороны, глухо ударяясь о пол и стены; открылся небольшой тайничок в кладке, мелькнул серый мешочек; карлик рванул завязки, мелькнуло несколько крупных самоцветов. По глазам Ниакрис резануло болью, эти камни прямо-таки сочились волшебной силой, она чувствовала ее так же ясно, как, к примеру, запах своего любимого малинового варенья; и так же, как не могла объяснить, как и почему она чувствует запахи, не могла ответить, как она чувствует магию.
Она замерла, точно окаменев, точно очутившись под властью могущественного заклинания — как, впрочем, оно и было.
— Камни Власти… славная добыча, — рыкнул старший. — Повезло… уходим!
Со всех сторон уже неслись крики, топот ног, но поури отнюдь не казались растерянными или испуганными.
— А может, еще одного? — алчно предложил кто-то из них. — Что нам эти монахи!
— Ну, ладно, давай еще одного, — после мгновенного колебания согласился он, бросив при этом какой-то странный косой взгляд на девочку.
В обоих концах коридора уже мелькали огоньки факелов и какие-то одиночные фигуры. Карлики, недолго думая, вышибли еще одну дверь — почему обитатели келий не бежали, Ниакрис понять не могла.
На сей раз им попался старик, который попытался сопротивляться. Он отмахнулся какой-то сучковатой дубиной, отмахнулся с неожиданной силой, и старший из карликов, точно мячик, отлетел к двери. Старик выбросил вперед руку, вокруг пальцев заплясали крошечные язычки пламени — но в этот момент кто-то из карликов половчее прыгнул на него сбоку, и они покатились по полу.
