Черный замок Ольшанский | страница 21

– Внешне вроде бы культурно, а изнутри…

– Дикарство? – спросил Марьян. – Да нет. Это тоньше. Смекни: только-только достигли настоящей власти. Над душами, над телами, над государством, наконец. С Всеславом-Чародеем[15] не очень-то поспорил бы, не шибко побрыкался. А тут… Ну и отказали сдерживающие центры. Отказали, как у всех свежеиспеченных властителей над всем, хотя многие из этих, свежих, и столетиями свой род тащили, но на правах… ну, дружинников, что ли. И вот началось: внешне гуманисты, внешне утонченные, а изнутри – тигр прет.

– Тут ты, по-моему, ошибаешься, – сказал я. – Вспомни Острожских, Миколу Радзивилла, Сапегу Льва. Настоящие, образованные, воспитанные люди, пусть себе и тоже со страстями.

– Это внешний разлад, – сказал Марьян. – Конечно, в массе это не двор Чингисхана и не опричный двор. Все же на глазах у Европы, начала гласности, начала демократии, пускай себе шляхетской. Nobless oblige[16]. Но ломки хребтов и здесь хватало. Время такое.

– «Время всегда таково, каковы в нем живущие люди», – процитировал я кого-то. – Но ты все же гони сюжет.

– Ну и вот. Вдруг через каких-то сто лет всему этому роскошеству – крес![17] Довольно через меру кутить, довольно листового золота, довольно собственных полков в парче! Обычный, не самый богатый род. В чем дело?

– Этого мы никогда не узнаем, – сказал я. – Мало ли что там могло произойти? Ну, скажем, во-первых, – этот Петро Давыдович, хотя и сильный, однако побаивался, что припомнят участие в заговоре, и решил то богатство растранжирить, пожить на всю катушку. И наследники транжирили. А когда все промотали, то и успокоились.

– Т-так, – сказал он. – Ты знаешь, что это за знаки и что они обозначают?

На клочке бумаги он вывел следующее:

– Ну, ты меня ребенком считаешь. Это числовые знаки букв. Первая – легион, или сто тысяч, вторая – леодор, или миллион.

– Ну, а это?

И он написал еще и такое:

– Ну, шестьсот тысяч, ну, семь миллионов.

– Так вот, ответь мне теперь, дорогой ты мой шалопай, лоботряс и вертопрах Антон Глебович, каким таким образом мог человек, даже могущественный, наворотить за полгода состояние в шестьсот тысяч золотых да на семь миллионов драгоценными камнями – это по тем временам, когда и в самом деле «телушка-полушка» была, – и каким образом он, даже если бы ел то золото и его наследники ели, мог за каких-то сто тридцать лет расточить, промотать, растранжирить, струбить, ухлопать такой капитал? А ведь они, кроме того, ежегодно имели фантастические доходы.