«Сегодня в 6 часов — организационное собрание и беседа с детьми главного врача санатория Надежды Сергеевны Уверовой».
Это Митя прочел на «Доске объявлений» у входа в столовую. Он остановился на пороге, ожидая, когда Светлана Ивановна увидит его. В столовой было много света, цветов и ребят.
Столики белели и топорщились крахмальными скатертями и на каждом — по четыре красных чашки с белыми горошками.
— Где это я видел? — подумал Митя.
И вспомнил. Платье у чашек — как у его сестренки — ситцевое…
Светлана Ивановна заметила Митю и подвела его к одному из столиков.
— Здесь будет твое постоянное место.
Он поставил костыли к стене и кое-как втиснулся за стол. Сидеть было не совсем удобно, мешала больная нога.
Валера и две девочки за его столом с аппетитом ели борщ. Одна из них черноглазая, смуглая, подвинулась, чтобы Митя мог удобно протянуть свою больную ногу.
— Меня зовут Ида, — просто сказала девочка и подвинула Мите хлеб.
Она показалась ему чем-то похожей на портрет Карла Маркса. Может быть, оттого, что у нее был широкий мужской лоб. Но скорее всего это сходство получалось от ее пышной шевелюры, зачесанной назад и ровно подрезанной до плеч. И вид у девочки был какой-то особый, «высокосознательный».
Вторая — как на открытке, что принес из немецкого плена один их дяденька.
Золотые локоны. Розовые щечки. Голубые глазки. Губки — красные, пухлые, крошечный вздернутый носик и белоснежная полоска узенького лба… В волосах, на самой макушке, у девочки красовалось нечто воздушное, вроде огромного одуванчика. Девочка все время вертелась по сторонам, охорашивалась и кокетливо улыбалась. Ее звали — Ляля.
Митя, подавленный массой новых впечатлений, взял нож и принялся резать котлету. Валерочка и Ляля переглянулись. Митя это заметил, но не понял почему.
— Все мелко нарубленное — ножом резать не полагается, это надо есть, вилкой… — тихонько сказала Мите Светлана Ивановна.
Митя сконфузился и уронил нож на пол. Валерочка и обе девочки рассмеялись.
— Когда я ем — я глух и нем, — строго сказала воспитательница.
Ребята умолкли, а Митя покраснел и готов был провалиться сквозь землю.
— Ну что особенного? — тряхнула волосами Ида. — Товарищ уронил нож…
Она проворно наклонилась и подняла его, но не отдала Мите, а, извинившись перед дежурной по столовой Раей, попросила заменить его другим, чистым.
