Митя в душе был очень благодарен Иде, но от смущения и неловкости ничего не сказал и почти ничего не ел.
Фредик наоборот, ел за троих, за четверых.
Не успевала Рая дойти к окошку раздачи, как ей вслед протягивалась длинная рука Фредика с пустой тарелкой:
— Добавку!..
— Кушай, сынок, на здоровье! Кушай, — сопровождала порции борща добрыми пожеланиями раздатчица тетя Клава…
— Кушай, только не заболей! — шепнула ему Рая. Он про себя окрестил ее «Божьей коровкой» за то, что она с готовностью отдала ему свои котлеты.
Светлана Ивановна заметила это и спросила Раю:
— Ты почему не ешь второе?
— Я не хочу… есть корову!
— Что? — переспросила Светлана Ивановна.
— Я не хочу есть корову, — повторила Рая.
— То есть мясо?
— Да…
— Корова дает молоко, кормит людей. И нельзя убивать и есть того, кто кормит и кого любишь… — настаивала на своем Рая. И вообще, мы не едим мясо.
— Кто это «мы»?
— Папа, мама, я…
— Ненормальные какие-то… — сделал свое заключение Фредик.
Маленькая Наташа не вникала в суть этого разговора. Ей нравились сразу Рая и Ляля. Наташа никак не могла решить, кого она больше любит: скромную, как серенькая птичка, Раю или красивую и нарядную, как большая кукла, Лялю. Вот и сейчас, за столом, Рая из своего стакана в Наташин переложила крупный абрикос, а Ляля, проходя мимо, подарила ее улыбкой, и Наташа потянулась за нею. Но Ляле некогда, она мягко освобождается от Наташи и выходит из столовой.
Валерочка оставил свой компот, вскочил, ловко отодвинул стул и поспешил за Лялей. Митя посмотрел им вслед и не поверил. Ляля была точно в таких же узких брючках, как и Валерочка! Такую необыкновенную девочку Митя видел первый раз в жизни. У них в колхозе таких не было…
«Хорошо, что она сидит со мной вместе, — подумал Митя, — я теперь буду видеть ее каждый день», — и почему-то покраснел.
Фредику тоже захотелось сидеть обязательно за одним столом с Лялей.
— Пересадите Трубина на мое место, а я буду сидеть там вместо него, — попросил он Светлану Ивановну.
Но она воспротивилась:
— Ты и так уплетаешь за обе щеки…
Леня с разрешения тети Клавы собрал с тарелок оставленный детьми после обеда хлеб и размочил его в воде.
— Это для кого? — спросил Митя.
— Для голубей. Айда со мной, у меня есть любимый такой, мраморный, хочешь покажу?
— Ну, покажи…
Леня очень любил голубей. Дома у него была целая стая. И сейчас, вспоминая своих домашних белоснежных с красными клювами, серовато-голубых, с мохнатыми ножками, Леня любовался этим одичавшим мраморным голубем. Он постоянно прилетал вместе с дикими в определенные часы на эту крышу, к окну.
