Кудря был очень доволен, что ему самому не придётся готовить. Да и чтобы он приготовил? Разогрел бы «сухпай» на скорую руку. А теперь сбудется одно из его желаний — «наесться от пуза». Он подхватил свой скарб и бодро направился к дому. Вещи раскладывать не стал, кинул их на топчан, достал из рюкзака полотенце и побежал умываться. Закончив с процедурами, направился к достархану, где колдовала Зарема, раскладывая кушанья и посуду.
— Чем будешь потчивать? — спросил Миха, потирая руки и занимая место на помосте.
— Сегодня у нас праздничный обед, для начала «мушава», — и она придвинула к Мишке глубокую пиалу и, открыв крышку с подобия глиняной супницы, налила ему горячее, источающее изумительный аромат, блюдо.
— Ну-ка, попробуем, — пробурчал Кудря и достал свою походную ложку.
«Мушава» оказался прекрасным гороховым супом, приготовленным с добавлением топленого молока или по современному, с йогуртом. Вкус оказался специфическим и очень понравился Михаилу, он захотел попросить добавки, но Зарема его осекла.
— Я готовила много, в расчёте, что приедете вы все. Поэтому, если налью тебе добавки, ты не попробуешь следующие блюда.
— Ну, тогда давай, что у нас там дальше?
— А дальше у нас «курма» и «божан-салат», — сказала Зарема и Мишка впервые увидел на её закрытом чадрой лице какие-то эмоции. Было видно, что глаза Заремы «улыбаются» и она очень довольна аппетитом и эмоциями Михаила. Только истинный мужчина знает, как важно для женщины мнение о её кулинарных способностях. Миха это понимал, и демонстративно облизывал пальцы, поедая «курму». Это было вкуснейшее мясо курицы, жареное со сладким луком и помидорами. Закусывал Миха салатом из баклажанов с названием «божан-салат». В общем, уминал он всё это с треском за ушами, а Зарема стояла в сторонке и с умилением наблюдала сиё действо. И когда Миша покончил с этими блюдами, она сразу же подала ему «фирни» (молочный пудинг с фисташковым орехом. — прим. автора), чтобы окончательно добить Мишкин желудок и расположить его сердце к себе.
Приняв «фирни», Миха расположился в полулежащем положении, придвинув к себе круглый валик подушки. И отхлебнув пудинг, причмокнул со смаком. Зарема, стоявшая недалеко, захихикала, глядя на Михаила, так как на его верхней губе остались белые молочные усы.
— Ах ты, проказница, — наигранно сердито проговорил Кудря, — вместо того, чтобы смеяться, подала бы полотенце вытереть лицо.
Зарема прыснула ещё сильнее, но полотенце подала, потом развернулась и убежала посмеяться в сторонке. Допив пудинг, Михаил расслабился и захотел покурить, но сигареты остались в рюкзаке, а вставать было так неохота. Но Зарема и тут оказалась на высоте, она поднесла к достархану уже набитый отборным голландским табаком кальян и, передав Михаилу большие каминные спички, придвинула его к нему. Потом налила зелёный чай и ушла на свою половину, оставив Мишку один на один со своими мыслями. Расслабившись и покуривая кальян, Миха не заметил, как уснул. Проснулся он от того, что с гор стал спускаться холодный воздух и у него стал подмерзать нос. Он глянул на часы, не понимая утро или вечер на дворе, и узнав время, сообразил, что дело к ночи. Собрав свои вещички, он пошёл в дом. И там, окончательно устроился ко сну.
