— Фу ты, несносный какой! Досказывай, чего мямлишь!
— Господина Максимова силком женили, вот они и заскучали.
От изумления Авдотья Алексеевна сначала высоко приподняла брови, а потом громко расхохоталась.
— Силой женили? Слышишь, князенька?
Заявление карлика удивило и князя.
— Кто же женил Максимова силой? — начал он в свою очередь допрашивать маленького человека.
— Военный губернатор, ваше сиятельство, по повелению государя императора, — торжественно сообщил карлик.
— Час от часу не легче! — воскликнула графиня. — Уморишь ты меня, Фомка, со смеху! Над тобой подшутили, а ты и поверил! Я тебя умнее считала.
Тут уж и карлик рассердился.
— Никто надо мной не подшучивал, сударыня, напрасно изволите так говорить. А что господина Максимова силой женили, и что они с этого самого заскучали и совестно им на глаза казаться людям, и что они даже из одного отделения в другое у начальства попросились, по той причине, что товарищи изводили его издевками, это — сущая правда-с.
— На ком же его женили? — спросил князь.
— На дочери портного мастера Клокенберга, ваше сиятельство.
— Как ты сказал? — спросил князь с такой живостью, что Авдотья Алексеевна перестала смеяться.
Карлик повторил свое заявление.
— Странно! И когда это случилось?
— Десятого июля, ваше сиятельство.
— И ты этому веришь? Ты не видишь, что над ним подшутили? — спросила Авдотья Алексеевна, обращаясь к племяннику.
— Все это очень странно, ma tante, но я должен сказать вам, что в этот самый день или накануне, во всяком случае, около десятого июля, я с Максимовым виделся и он мне говорил про этого немца Клокенберга и про его дочь.
— Что ж он говорил?
Князь передал свой разговор с Максимовым.
— И ты его с тех пор не видел?
— Да, с тех пор.
— И у меня он с тех пор не был. Ну, знаешь, ты мне непременно должен разузнать, что с ним случилось; я покоя не буду иметь, пока всего до крошечки не узнаю.
— Меня это тоже интересует, ma tante… надо будет спросить у графа Петра Алексеевича.
— А ты когда увидишь его?
— Постараюсь на днях.
— И сейчас же приезжай ко мне, как только узнаешь что-нибудь. Напрасно только я Аксинью не послала вместо этого дурака Фомки, она несравненно толковее исполнила бы мое поручение, — продолжала она по-французски, хотя карлика уж давно в комнате не было.
На этот раз князь недолго заставил ждать свою почтенную родственницу; на другой же день явился он к ней с известием, что Фомка сказал правду: Максимова по приказу государя обвенчали против воли.
