— Надумал я ноне для тебя ину потеху, спасибо мне скажешь за нее!
Иоанн обернулся к хитрому царедворцу.
— Каку таку? Сказывай! — спросил он быстро.
— Взойдешь ты, батюшка наш, на теремную вышку, а сокольнички будут тебе в те поры петелов подавать…
— Ну, — нетерпеливо перебил Иоанн.
— А ты зачнешь этих петелов сверху сбрасывать… Они кричать станут, а тебе это будет в веселье и радость!
Новая забава пришлась по душе юноше: много петухов, сброшенных с вышки, разбились, твердая земля окрасилась их кровью.
— Лети и ты, — с каким-то удальством крикнул молодой князь, кидая небольшого петушка.
На этот раз птица, падая на землю, случайно задела о плечо проходившего по двору священника и не разбилась.
Сильвестр, возвращавшийся из собора, с изумлением посмотрел на теремную вышку, но никого не заметил на ней. Груда же разбившихся петухов, еле шевелившихся в крови, обратила его внимание.
— Кто побил этих не повинных ни в чем птиц? — громко спросил новгородец. — Что сделали они дурного тому человеку?
Шуйский, присутствовавший при княжой потехе, хотел было приказать схватить дерзкого порицателя, но Иоанн остановил его:
— Постой, князь Иван, дай дослушать его, до правды народной ты меня редко доводишь.
Юноша стал прислушиваться, но Сильвестр, огорченный увиденным зрелищем, молча прошел дальше.
— Прикажи схватить дерзкого попа, — снова заметил Шуйский, недовольный медлительностью князя.
— Не нужно, он сказывал правду! Негоже заниматься такою потехою, — сумрачно сказал Иоанн и сошел с вышки.
— Пошли за владыкой, скажи, что я прошу его ко мне, — обратился он к князю Палецкому.
Митрополит не замедлил явиться.
— Скажи, владыка, что у тебя за поп в Благовещенском соборе, Сильвестром прозывается? — спросил его Иоанн.
— Со владыкой Макарием из Новгорода сюда прибыл, я оставил его здесь, зело начитан, греческие писания понимает, немало пользы принес родному своему городу, много народу грамоте обучил, к делу приставил…
— Вели его позвать ко мне, хочу я на него подивиться, смел он больно, — нетерпеливо сказал юноша, — а ты, владыка, останься здесь, пожди его.
За Сильвестром побежали.
Иоасаф, заметив хорошее расположение Иоанна, решился замолвить перед ним за Вельского.
Юноша-князь задумался: он колебался совершить этот важный шаг, не посоветовавшись с Шуйским.
— Ведь враг он мне, святой владыка, — пытался возражать митрополиту Иоанн.
— Господь заповедь дал нам прощать своих врагов, государь! Не верю я, чтобы он злое на тебя помыслил, не таков князь Иван Федорович, добра он желает государству, наклеветали тебе на него!
