— Доброе семя взошло, дало отростки, пусть произрастает само без моей помощи, — говорил сам себе Сильвестр, — я положил на него не мало забот, нужно подумать и о другом.
Твердое решение заставило Сильвестра согласиться на предложение Макария ехать с ним в Москву на собор.
— Ты мне там пользу немалую окажешь, — сказал священнику владыка, — послужишь земле Русской достойно.
Эти слова еще сильнее внедрили в Сильвестра уверенность, что его временное переселение в Москву поможет ему в его планах, и, распрощавшись с нежно любимой супругой и сыном, он отправился вместе с архиепископом.
— Ну что, отец Сильвестр, обошел все святыни московские? — ласково спросил владыка, когда на другой день после их приезда священник, с его благословения, осмотрел московские храмы и возвратился обратно.
— Все повидал, владыка, везде помолился, поклонился святым мощам.
— А собор новый во имя Успения Пресвятой Богородицы, что фрязин Фиораванти соорудил, сподобился улицезреть?
— А то как же, святой владыка, сколь возможно его миновать, — ответил священник, и чуть заметная улыбка мелькнула на его губах.
— Понравился? — последовал короткий вопрос Макария.
— Великолепие его превосходит все, что мне удавалось до сих пор видеть. Фрязина, что его соорудил, сам Творец небесный одарил неоцененным даром строительства.
— Вижу, отец Сильвестр, что ты понимаешь поболее других, — довольно заметил владыка, — а то мне не одобрял его тверской владыка, сказывал, что не по канонам православным фрязин его соорудил, больше на латинян храм схож.
— Не верь его словам, владыка, — горячо возразил Сильвестр, — если бы святые отцы церкви из могил встали и посмотрели на великолепие нового храма Божия, и они бы снова мирно почили, уверенные, что правила святых канонов ничем здесь не нарушены.
Макарий с довольным видом посмотрел на своего священника.
— Коли придется тебе с тверским владыкой увидеться, упомяни ему об этом…
В дверь кельи, где они разговаривали, постучали, послышался обычный монашеский возглас:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных.
— Аминь! — ответил за Макария Сильвестр.
В келью вошел с низким поклоном дьяк Игнатий Тетерин.
— Святой владыка, князь Иван Шуйский бьет тебе челом и просит твоих молитв, — льстиво начал престарелый дьяк, с трудом наклоняя грузное туловище и касаясь рыжею с сильной проседью бородой пола.
— Да будет благословение над князем Иваном. Что скажешь, дьяк? — спросил Макарий, благословляя Тетерина и подавая ему для поцелуя руку.
