— Ты с компьютером-то обращаться не умеешь, Дорис, — говорит он.
— Очень даже умею, — парирует мама. — Я постоянно отправляю электронные письма.
У папы нет слов. Вообще ни у кого нет слов.
— Круто, — подает голос Дина. — Я работала в интернет-компании. Там весело.
— Я так волнуюсь, — признается Дине мама, и обе по-девчоночьи хихикают.
Папино лицо постепенно наливается кровью. Похоже, его голова сейчас буквально взорвется. На висках проступают сосуды.
— Даже не начинай, Деннис, — предупреждает его мама. — Ты же знаешь, нам нужны деньги.
Папа стучит кулаком по столу так, что солонка подпрыгивает и опрокидывается.
— Мы же договорились это не обсуждать!
— Ты договорился. А я сказала, что, если что-нибудь не предпринять, мы потеряем дом.
— Ма-ам!.. — жалобно тянет Тодд. Он всегда всерьез воспринимает ссоры между родителями. Целых пять лет, в возрасте от десяти до пятнадцати, он был уверен, что они разведутся.
— Тодд, это тебя не касается. Это наше с мамой дело, — обрывает его папа.
По-моему, Тодд сейчас заплачет. Я, прищурившись, смотрю на него.
— Сказать по правде, дети, — объясняет мама, — папу перевели на полставки. Мы не хотели вам говорить, потому что у вас и так достаточно проблем. — При этом мама смотрит на меня. — Так или иначе, вашего папу пытаются выжить с работы.
— Неправда, — протестует папа, но как-то вяло, для приличия.
— Тебе предложили пособие при досрочном выходе на пенсию, — напоминает ему мама.
Папа, похоже, внезапно лишился аппетита: катает вилкой по тарелке корочку пирога. Я недоверчиво смотрю на него. Папа — человек, который, сколько я его помню, твердил вслед за республиканцами, что, мол, в этой стране для успеха нужно лишь усердно работать и надеяться, что народ не выберет мягкосердечного президента, — вдруг стал маленьким и жалким. Человек, доказывавший мне, что «забота о сотрудниках» — клеймо либералов и что главным приоритетом компании должны быть акционеры, теперь не может никому за этим столом взглянуть в глаза.
Не верю. Так не бывает.
Он слишком стар, чтобы приспособиться к холодной, жесткой реальности современной корпоративной Америки. Когда папа вступал в жизнь, она была многообещающей, как пригородная новостройка в пятидесятых. Теперь только и осталось, что облезлые торговые пассажи, одинаковые рестораны и выстрелы из проносящегося мимо автомобиля.
Я вдруг чувствую себя мелочной эгоисткой. Собралась одолжить у них денег, а им, может, впору у меня занимать.
