Глава третья, в которой демон сражается с ночными разбойниками
Дорога спускалась с перевала всё ниже и ниже, она была очень плохая, и довольно опасная. Кони ступали осторожно, повозки, кренясь, громыхали по камням, и пасечнику то и дело приходилось спрыгивать и вести коней под уздцы, чтобы помочь им преодолеть особо крутой участок.
Ухабы, ямы и корни вытрясли из Стёпки всю его демонскую душу, но дорога наконец, протиснувшись меж двух тесно сошедшихся скал, нырнула ещё ниже и потянулась по дну глубокого лесистого распадка. Трясти стало меньше, и все вздохнули с облегчением.
Это была та самая Драконья падь, о которой Стёпка был уже достаточно наслышан, и где путникам предстояло провести стремительно приближающуюся ночь. Здесь уже было темно. Высоченные ели угрожающе тянули к проезжающим тяжёлые мохнатые ветви, в глубине леса кто-то зловеще подвывал. Холодный воздух забирался под рубашку, заставлял ёжиться и мечтать о костре.
Стёпку клонило в сон, но он крепился, с трудом сдерживая зевоту. Эту падь ведь не зря же называют Драконьей. Если её так называют, значит, здесь водятся драконы. И может быть, ему повезёт увидеть хотя бы одного. Только лучше бы не вблизи, а издали, чтобы дракон не учуял. А то ещё пыхнет огнём — доказывай потом, что ты не бифштекс.
Тролли и гоблины ехали свободно, без оглядки, говорили о чём-то обычном и неинтересном, Неусвистайло откровенно дремал, доверяя своим коням, и всё это заставляло Стёпку делать весьма неутешительные выводы о том, что драконы, скорее всего, давным-давно вымерли, иначе не были бы все сейчас столь беспечны и спокойны и уж, конечно, ни за что не решились бы останавливаться в этой пади на ночь.
…Повозки опять поставили в круг, коней распрягли, и Верес с Перечуем повели их в темноту, к недалёкому водопою. А Стёпку со Смаклой отрядили за сухостоем для костра. «Ночь долгая, — пояснил Брежень. — Волоките зараз побольше, чтобы после впотьмах по лесу не шастать».
Неопытный в таких делах Стёпка принялся было собирать под ногами сухие сучья, но Смакла, презрительно фыркнув, прекратил это бессмысленное занятие, указав топором на упавшую берёзу. Он ловко и быстро обрубил ветви, разрубил ствол пополам и, подхватив ту половину, что была полегче, поволок её к костру. Стёпка пыхтел следом, проклиная хитрого гоблина и свою несчастливую судьбу. У него ещё слегка ныло плечо, у него была ободрана спина и ушиблена голова, и он после всего этого должен был в одиночку тащить здоровенное бревно, поднять которое было под силу разве что троллю… Поваленная им сосна вдруг отчётливо встала у него перед глазами, он остановился и воззвал всеми фибрами своей души: «СТРАЖ!» Но никакого прилива сверхъестественных сил не ощутил. Попытавшись ещё раз, он плюнул и поволок чёртово бревно сам, без помощи магии. В общем-то, он не очень и надеялся, ясно же, что страж ему даден не для работы, а для защиты. Таскать с его помощью дрова — всё равно что дорогим мечом ямы копать.
