Так они жили | страница 35
— Кто тебе это все пересказал, Евгения? Может, все пустяки, враки, а ты на брата жалуешься, — заметила Александра Николаевна.
Ей сразу показалась подозрительной история с ключом, но желание заступиться за внука заставляло говорить против себя.
— Ты сама не видала? Кто тебе сказал? Настька? — спрашивал отец Женю.
— Мне сказала Каля, а она лгать не будет, — выпалила сгоряча девочка, забыв, что вмешательство Аскитреи должно было оставаться в тайне.
— Какая Каля? Кто это?
— Аскитрея, верно, — вмешалась Ольга Петровна.
— Ну, Григорий, лучше сознавайся, пока не поздно. Тогда прощу твое вранье, а то поздно будет, — продолжал разговор с сыном Сергей Григорьевич.
— Я не нарочно… Я пошутил… Где же по волоску выдрать… У нее-то коса в полено, толстенная, — с ревом оправдывался Гриша.
— Ты ее, значит, заставил украсть ключ?
— Ничего не заставлял… Ее Мишка научил с пояса снять у дедушки…
— Теперь уж Мишка у тебя виноват! Пошел в угол, я после с тобою справлюсь.
— Папочка, а как же Настя-то? Ее не сошлют? Не накажут?..
— Это уж бабушкино дело. Бабушку проси.
— Бабушка, ведь это будет несправедливо, за что же Настя…
— А ты меня не учи. Я сама знаю, что справедливо, а что нет. Скажите, какая учительница выискалась.
— Да ведь она не виновата…
— Молчать! — окрикнула Аглая Григорьевна девочку. — И что это, я посмотрю, вы все точно с ума сошли. Да в первую-то голову надо Евгению наказать. Чтобы этакая девчонка смела следствие производить… С холопками… А затем являться выговоры делать! Да где же это видано? Что это за воспитание? Нет, батюшка-братец, увольте: я этакому сорванцу гувернантку выбирать не стану. Это один срам. Ее надо сперва вышколить хорошенько, а потом уже благородную особу приглашать. Ей холопки дороже брата, значит, даже дворянской чести в ней нет, благородства никакого…
— Успокойтесь, сестрица, не волнуйтесь, — напрасно уговаривала ее Ольга Петровна.
— Да что же я сделала, тетя Аглая? — начала было Женя.
— Я с тобою разговаривать не желаю, дерзкая девчонка… Что же, я могу и уйти, если кому мешаю, — обидчивым тоном заговорила Аглая Григорьевна. — Если позволяют этакой девчонке, пузырю такому, меня оскорблять, то…
— Сестрица, да что вы!..
— Ну полно, Аглая Григорьевна, — вмешалась бабушка… Перестань. А ты, батюшка, вели ей выйти вон, на то ты и отец.
— Пошла вон! Убирайся к себе в детскую и на глаза мне не показывайся!!. — загремел Сергей Григорьевич, не разбирая сути дела, а желая только поскорее покончить с неприятной историей.
