Дичь для товарищей по охоте | страница 60
— Чем это вы его так поразили, экое вы, право, чудовище! — улыбнулась Андреева, размешивая ложечкой сахар.
Савва достал бумагу из кармана пиджака и, пробежав глазами, нашел нужное место:
— «Порядок и распределение занятий среди членов правления и равно управление хозяйственной частью могут быть изменены только по постановлению собрания большинством голосов, но с непременного согласия на сей предмет С. Т. Морозова. Если же Морозов не найдет возможным изменить существующего порядка, то таковой должен оставаться в силе даже вопреки постановлению собрания», — с победным видом посмотрел он на Марию Федоровну.
— Савва Тимофеевич, голубчик, так это, право, диктатура какая-то! — одобрительно рассмеялась та.
— Это было мое условие создания товарищества. Я намерен сохранить за собой решающий голос в делах правления и хозяйственную самостоятельность. У меня планы большие. Театр более не должен убыточным быть. Потому, здесь все должно быть в одних руках. А Стахович Алексей Александрович, у которого пай второй после моего, умница, со мной заодно. Так что, Мария Федоровна, Немирович на меня осерчал, и поначалу даже отказался входить в состав нового товарищества, а я… — Морозов выдержал паузу, — взял и отказался без его участия дело делать.
Андреева восхищенно хлопнула несколько раз в ладоши.
— В общем, он подумал немного и согласился, — усмехнулся Савва, снова поднял чашку и сделал глоток. — Я от своего отступать не приучен.
— Председателем правления товарищества ты стал, это понятно, — подлила она Морозову чая, — а обязанности других членов правления как распределились?
— Станиславский — главный режиссер, Лужский — заведующий труппой и текущим репертуаром, ну, а Немирович, — Савва сделал паузу, отметив про себя нескрываемое любопытство в глазах Марии Федоровны, — стал художественным директором и председателем репертуарного совета. За мной осталось заведование хозяйственной частью. Ну, и еще там кое-какие мыслишки были… — отхлебнул он чай. — Я хотел, чтобы товарищество обязалось передо мной не повышать платы за места выше тысячи семисот рублей полного сбора, чтобы театр сохранил характер общедоступности. И — о репертуаре. В него не должны входить пьесы, не имеющие общественного интереса, даже если они обещают большой материальный успех. Деньги — это хорошо, но в этом деле не главное.
Андреева задумчиво посмотрела на него.
— И что решили?
— Решать по репертуару будем все вместе. Всем составом товарищества. И — с вами, Маша, — накрыл он рукой ладонь Марии Федоровны, но тут же убрал, заметив входящую в столовую прислугу. — Вы же сами понимаете, как для меня важно, чтобы дело, наше с вами дело, развитие имело.