Андреева недоуменно вскинула глаза, но уточнять не стала.
— Савва Тимофеевич, милый, не обижайтесь — заторопилась она, — я вас провожу, если позволите. Желябужский вернулся, а я с ним поговорить хотела. Не могу я больше с бывшим мужем под одной крышей. Сил моих нет. Дети пока у сестры — Кати, а я… — махнула она рукой. — Право, не обижайтесь. Так все в моей жизни нескладно, так запутанно… Вроде мать — и не мать, вроде жена — и не жена, вроде великая актриса — и, в то же время… — не закончила она фразу.
Савва собрался было возразить, но Андреева приложила палец к губам.
— Т-сс! Все — потом, Савва Тимофеевич. Потом…
Морозов вышел из подъезда и, пройдя пару шагов, едва не упал, поскользнувшись на обледенелой брусчатке.
— Осторожнее, барин! — бросив метлу, подскочил к нему дворник и поддержал под локоть. — Так ведь и шею себе сломать немудрено.
— Сами себе шеи только дураки ломают, — буркнул Савва и, покопавшись в кармане, сунул ему гривенник.
— На льду, бывает, и умные ломают, — благодарно поклонился ему дворник. — А береженого, барин, Бог бережет…
* * *
— Интересно ты рассказываешь, — Горький расстегнул верхнюю пуговицу косоворотки. — Люблю тебя слушать, — он приподнялся с кресла и отодвинул его подальше от камина, в который Савва подбросил несколько поленьев.
— Зажарился? — Савва взял кочергу и поправил поленья. — А ты в окно-то глянь, сразу охладишься. Может, по снежочку побегать желаешь?
— Не в бане же паримся, чтоб остужаться. Продолжай лучше, про Берлин.
— Что ж еще про Берлин?
— Ты говорил немцы обязательные, аккуратные, с дисциплиной. А чем они еще, по-твоему, на нашенских не похожи?
— Чем не похожи, спрашиваешь? — Савва задумался. — Подозрительностью. Смотрят на тебя, кажется — приветливые, а в глазах недоверие, вроде как ожидание пакости. Они и друг на дружку так смотрят. Все про соседей знают, и коли что не так, против установленного порядка, не стесняются донести. Прямо как наши дворники.
— Дворники для того и поставлены, чтобы порядок был во всем. Они ж глаза и уши полиции в каждом дворе, где имеются, — изобразил Горький строгость на лице. — Где имеются — там и порядок!
— Так у нас беспорядок, думаешь, от недостатка дворников? — рассмеялся Савва. — Не-ет, Алеша. Кабы так просто. У нас в России беспорядок знаешь отчего? От простора! Одно дело комнатушку промести, а другое — в чистом поле метлой махать. Пыль в одном месте поднимаешь, а она в другом оседает. А ты чего коньяк-то не пьешь? Старинный, поболее ста лет ему. Таким тебя мало где угостят. В руке бокал нагрей и понюхай аромат. Чем, по-твоему, пахнет?
