— То, что ты так говоришь, не означает, что ты так и поступишь, не так ли? — Савиан придвинулся ближе, сужая глаза еще больше, что казалось невозможным еще минуту назад. — Я слежу за тобой, парень.
— Это… громадное утешение, — пропищал Темпл, когда тот медленно отступил. Шай уже повернулась на пятках, и он поспешил за ней.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Правда. Не уверен, что смогу сделать, чтобы отплатить тебе.
— Отплати мне.
Он прочистил горло.
— Да. Конечно.
— С процентами в четверть суммы. Я не благотворительная организация.
Теперь она нравилась ему меньше.
— Я начинаю понимать. Основная сумма плюс четверть. Более чем честно. Я всегда плачу долги. — За исключением финансовых, конечно.
— Правда, что ты горишь желанием узнавать новое?
Он больше горел желанием забыть.
— Горю.
— И работать также усердно, как и любой мужчина здесь?
Судя по запыленности, поту, загару и часто разбитому внешнему виду большинства мужчин, это утверждение сейчас выглядело слегка поспешным.
— Да?
— Хорошо. Потому что я займу тебя работой, не волнуйся по этому поводу.
Он волновался по нескольким поводам, но недостаток тяжелой работы не был среди них.
— Я… с нетерпением жду начала. — У него появилось отчетливое ощущение, что он вынул шею из одной петли, только чтобы другая плотно на ней затянулась. Оглядываясь на прошлое, его жизнь, которая в одно время выглядела как серия изобретательных побегов, теперь больше походила на непрерывный ряд таких петель, большей частью завязанных им самим. Хотя, те, что завязаны им самим, все еще его держали.
Шай массировала раненую руку и составляла стратегию.
— Возможно, у Хеджеса есть одежда. У Джентили есть старое седло, которое еще послужит, а у Бакхорма есть мул, которого он надеюсь, продаст.
— Мул?
— Если, блядь, это слишком низко, ты всегда можешь прогуляться до Криза пешком.
Темпл подумал, что пешком у него вряд ли получится, так что он улыбнулся через боль и утешил себя мыслью, что он ей отплатит. Если не деньгами, то презрением.
— Я буду чувствовать признательность за каждый миг, проведенный на благородном звере, — выдавил он.
— Тебе следует чувствовать признательность, — отрезала она.
— Я буду.
— Хорошо, — сказала она.
— Хорошо.
Пауза.
— Хорошо.
— Вот это страна, а?
— По мне так чересчур до хрена этой страны, — сказал Лиф.
Свит развел руками и сделал такой глубокий вдох, что казалось, он может всосать весь мир через нос.
— Это Далекая Страна, точно! Далекая, поскольку она так чертовски далеко откуда угодно, откуда цивилизованному человеку захотелось бы приехать. И Далекая, поскольку так чертовски далеко отсюда до куда угодно, куда еще он хотел бы поехать.
