— Золото, несомненно, может свести людей с ума, — пробормотал Вист, весь задумчивый, как подразумевало его имя.
— Все же, если земля разверзнется и предложит мне что-то, не думаю, что стану отказываться от самородка.
Шай размышляла о ферме и обо всех делах, что нужно было сделать, и обо всем времени, которого у нее не было, чтобы их сделать, и терла свои избитые большие пальцы об обкусанные средние. На короткий миг путешествие через холмы не выглядело таким уж безумством. А что если там действительно есть золото? Разбросанное по дну какой-нибудь речушки в бесценном изобилии, жаждущее поцелуя ее зудящих кончиков пальцев? Шай Соут[3], самая удачливая женщина в Близкой Стране…
— Ха.
Она отогнала мысль, как надоедливую муху. Высокие надежды были роскошью, которую она не могла себе позволить.
— По моему опыту земля не стремится что-то отдавать. Не больше, чем остальные сквалыги.
— У тебя его много, так ведь?
— Чего?
— Опыта.
Она моргнула, отдавая ему бутылку.
— Больше чем ты можешь себе представить, старик. — Черт возьми, намного больше, чем у большинства золотоискателей, это точно. Шай тряхнула головой, глядя, как подъезжают новые толпы — несколько почтенных граждан Союза, судя по их виду, одетых скорее для пикника, нежели для долгого путешествия через несколько сотен миль беззаконной пустоты. Люди, которые должны бы наслаждаться своими комфортными жизнями, внезапно решили, что у них есть шанс загрести больше. Шай размышляла, сколько времени пройдет, прежде чем они похромают обратно, сломанные и сломленные. Если им удастся вернуться.
— Где Галли[4]? — спросил Вист.
— На ферме, присматривает за моими братом и сестрой.
— Давненько его не видел.
— А он давненько здесь не был. Говорит, тяжело ездить на лошади.
— Стареет. Как и все мы. Когда увидишь его, скажи, что я по нему скучаю.
— Если б он был здесь, он выпил бы твою бутылку в один глоток, и ты бы проклинал его имя.
— Наверняка. — Вист вздохнул. — Так всегда с тем, о чем скучаешь.
Тем временем Ламб[5] продирался через наполненную людьми улицу; несмотря на его сутулость, копна его седых волос виднелась над головами вокруг него, и выглядел он даже более жалко, чем обычно.
— Что тебе дали? — спросила она, спрыгивая с фургона.
Ламб вздохнул, словно знал, что будет дальше.
— Двадцать семь? — грохот его голоса поднялся на конце, делая из фразы вопрос, но на самом деле он спрашивал: «Сильно ли я проебал?»
Шай потрясла головой, языком надавив на щеку, показывая ему, что его проёб на полпути к полному.
