Катя приободрилась и отвечала очень толково.
Слушая ответы Кати, инспектриса одобрительно кивала головой, а просмотрев ее диктовки, спросила ласково:
— Кто тебя готовил?
— Папа сам занимался с нами прежде. И мама.
— Как «с вами»? Разве и маленькая уже начала учиться?
— Она уже вполне прилично читает по-русски и по-французски, — ответила Катя.
— Прилично! — перебила ее обиженным голосом Варя. — Папа всегда говорил «хорошо».
И она капризно тряхнула длинными локонами.
Мадам Адлер поговорила о чем-то с дамами и, положив руку на плечо Кати, сказала ласково:
— Allons, mes petites [21].
Она провела девочек по коридору назад, вышла на лестницу, поднялась по ней, вошла в такой же коридор и остановилась, поджидая отставших детей.
Дети вошли на лестницу и остановились. Они были поражены каким-то необычайным шумом. Слышались какие-то длинные раскаты, без остановки.
— Что это, гром? — спросила шепотом Варя, прижимаясь к сестре.
— Это не может быть гром, — ответила ей старшая сестра так же тихо. — Но что это такое?
Они подняли глаза на мадам Адлер, но та спокойно стояла у двери.
— Что, неужели так устали? — спросила она ласково, увидев, что девочки остановились.
— Нет, — ответила Варя, взглянув на нее испуганными глазами. — Но что это за шум? Слышите?
Девочка приподнялась на цыпочки и указала пальцем в направлении, откуда слышался шум.
Мадам Адлер ничего не ответила и, улыбаясь, ждала, пока миловидные девочки наконец решатся подойти к ней; тогда она отворила дверь.
Шум, до того времени глухой, теперь как бы вырвался на свободу и ошеломил сестер, остановившихся на пороге. Катя зажала уши. Ей казалось, что сотни голосов громко выкрикивают все один и тот же, какой-то неуловимый для ее слуха слог, а сотни других, стараясь перекричать первых, еще громче повторяют очень быстро:
— Ар-ар-ар-ар-ра-ра-ра!..
Перед ее глазами тянутся нескончаемой вереницей в несколько рядов пары больших, маленьких и очень маленьких девочек в зеленых и коричневых платьях, белых фартучках, пелеринках и рукавчиках. Ряды эти сходятся, расходятся, путаются и вдруг начинают кружиться. Кружится все, и нескончаемые вереницы девочек, и мадам Адлер, и Варя, и окна, и двери, и половицы, наконец начинает кружиться и она сама. Она делает отчаянное усилие, чтобы удержаться, протягивает руки, чтобы ухватиться за что-нибудь…
В это время мадам Адлер взглянула на сестер и, увидев изменившееся, бледное до зелени лицо, бессмысленные в упор глядящие глаза и вскинутые руки старшей девочки, поспешно подошла к ней. Но Катя зашаталась и, прежде чем инспектриса успела поддержать ее, как подкошенная рухнула навзничь, глухо ударилась об пол затылком и лишилась чувств.
